А был ли Иисус? Неожиданная историческая правда
Шрифт:
Первоначальные христиане считали Иисуса распятым Мессией. Древнейшие Евангелия (как и положенные в их основу предания) и апостол Павел называют Иисуса не Богом, а Христом. Даже в гимне из Послания к Филиппийцам он назван «Христом Иисусом». Древнейшие христианские предания говорили об Иисусе как о Христе столь часто, что уже ко временам Павла слово «Христос» фактически превратилось в часть имени. (Заметим: Иисус Христос, а не Иисус Бог!) Иисус назван Христом в посланиях Павла, Евангелиях от Марка, M, L, Евангелии от Иоанна, а также у Иосифа Флавия, Плиния, Тацита и т. д. Не будем забывать, что это понятие обозначало в древнем иудаизме. Оно обозначало
Поэтому ключевой вопрос состоит не в том, почему первые христиане называли Иисуса Богом, — они его так не называли! — а в том, почему они называли его Христом. Как-никак все знали, что он был распят. Распятие же шло вразрез с любыми известными мессианскими сценариями. Первые христиане не задавались вопросом, почему Бог был распят: их интересовало, почему был распят Христос. Свои представления о смерти Иисуса они, безусловно, не заимствовали из языческой мифологии. Они знали, что он был казнен, и верили (в русле еврейской апокалиптики), что он воскрес. Их вера в мессианство Иисуса показывает, что их представления о смерти Иисуса не заимствованы из еврейских мифов и легенд: евреи не ждали распятого Мессию. Поэтому вывод подавляющего большинства историков представляется верным: Иисус существовал и был распят. Те, кто в него верили, считали его Мессией. Чтобы осмыслить распятие, им пришлось иначе взглянуть на само понятие мессианства. Но Иисуса они не выдумывали. Если бы они это сделали, они никогда не сделали бы его распятым Мессией. Само представление о распятом Мессии возникло лишь потому, что человек Иисус, в мессианство которого они верили, был распят.
Подведем итоги. Иисус не является еврейской аналогией языческих умирающих и воскресающих богов. Далеко не факт, что даже язычники верили в таких богов. Почти никто из ученых не предполагает наличие данной концепции у евреев. Нет свидетельств, что палестинские евреи I века придерживались таких воззрений. Однако еще важнее следующий факт: Иисус не может быть умирающим и воскресающим богом, поскольку первоначально вообще не считался Богом. Учение о божественности Христа появилось не сразу. Первые христиане видели в нем умершего и воскресшего Мессию.
Из ныне живущих представителей мифологической школы наибольший стаж у Дж. Уэллса: уже более тридцати пяти лет он отстаивает гипотезу, что Христос христианской традиции не существовал. Однако в отличие от других мифологистов, он не считает Христа еврейским аналогом языческих умирающих и воскресающих богов. С его точки зрения, мифология, лежащая в основе христианства, была еврейской: Христос был выдуман как персонификация мифического персонажа, называемого в еврейских текстах «Премудростью».
Впрочем, у Уэллса есть еще одно важное отличие от большинства других мифологистов: он считает, что некий человек по имени Иисус существовал. Однако Уэллс думает, что к мифу о Христе это почти не имеет отношения: Иисус был не галилейским проповедником и целителем I века (это как раз выдумка евангелиста Марка!), а евреем, жившим более чем столетием раньше, о котором ничего не известно. Христос же, полагает Уэллс, был изобретен одной из еврейских сект I века{88}.
В целом это напоминает воззрения Арчибальда Робертсона, который писал:
Не может ли решение спора [между сторонниками и противниками историчности Иисуса] состоять в осознании того факта, что… просто были два разных Иисуса, мифический и исторический, между которыми не было ничего общего, кроме имени, но которые впоследствии были соединены воедино?{89}
По мнению Робертсона, Павел был «гностическим миссионером, которому не было дела до Мессии, казненного в Палестине, даже если он что-либо о нем и знал». Соединил же, думал Робертсон, двух Иисусов Марк. Таким образом, Иисус — реальное историческое лицо. Однако «об этом Иисусе мы почти ничего не знаем».
Уэллс продолжает эту линию. С его точки зрения, христиане, выдумавшие Христа, находились под сильным влиянием еврейских размышлений о Премудрости Божией: она нередко мыслилась как самостоятельная божественная сущность, отдельная от Бога, но тесно связанная с ним. Через Премудрость, как считалось, Бог сотворил мир.
В самом деле, такая фигура в еврейских преданиях существует. Упоминание о ней мы встречаем еще в ветхозаветной Книге Притч. Наиболее известен отрывок из восьмой главы, где Премудрость говорит:
Господь создал меня в начале дела своего, первой из своих деяний, искони;
от века я помазана, от начала, прежде бытия земли…
прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов…
Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны,
когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны…
тогда я была при Нем художницею,и была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его во все время,
веселясь на земном кругу Его…
В Книге Премудрости Соломона [63] о Премудрости сказано следующее:
Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя…
Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его…
Она быстро распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу…
она тайница ума Божия и избирательница дел Его.
Итак, Премудрость искони существовала у Бога, отражала его свет и была использована Богом при сотворении мира. Уэллсу это напоминает слова о Христе, которые в Новом Завете приписаны Павлу:
63
Не входит в иудейский канон Библии, но относится к числу апокрифов.
[Христос] который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все им и для него создано; и он есть прежде всего, и все им стоит. И он есть глава тела Церкви; он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь ему во всем первенство, ибо благоугодно было Отцу, чтобы в нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством его примирить с собою все, умиротворив через него, кровью креста его, и земное и небесное.