А что же случится со мной? (А что будет со мной?)
Шрифт:
— Буду стараться.
— Вы не боитесь возвращения назад?
— Я не думал об этом. Сейчас нам надо выбраться отсюда.
Она подняла глаза.
— Вы потеряли три миллиона?
— Миллион. Мы решили их разделить.
— Вы жалеете об этом?
Я только пожал плечами.
— Странная штука. Сначала я страстно жаждал получить эти деньги, а потом я подумал и понял, что не знаю, зачем они мне. Помните, вы сами признавались, что вам скучно жить, хотя у вас денег-то много. А вот этого мне совсем не хочется.
— Вы
— У меня нет ни единого шанса.
— Я придумаю что-нибудь насчет вас. Я могу сказать Лейну, что мы упали в море. Уцелели мы одни и скажем, что на обломках добрались до берега. Он поверит мне и сделает для вас, что угодно.
— Вы будете лгать ради меня? — удивился я. Она кивнула головой.
— Да. Вы первый мужчина, с которым я познала настоящее блаженство, какого жаждет любая женщина, и это кое-что значит для меня.
Я с трудом пытался понять, хотя голова все еще болела. Это приятная перспектива: избежать наказания. Вместо того, чтобы получить несколько лет тюрьмы за угон самолета, я буду получать тридцать тысяч в год у Эссекса и вдобавок ко всему и Вику.
— Я выведу вас отсюда, — пообещал я — Я… Мы оба услышали звук вертолета.
— Не двигайтесь, — сказал я.
Мы были надежно скрыты под кроной деревьев, и я был уверен, что нас не заметят. Через мгновение низко над деревьями пролетел вертолет, окрашенный в зеленый цвет и с опознавательными знаками Мексики. Скорость у него была минимальная.
— Они ищут место крушения, — заметил я и тяжело поднялся на ноги. — Мы отошли миль на двенадцать, но этого мало. Когда они найдут место крушения, то станут искать и нас. Пойдемте!
Я взял ее за руку и поднял на ноги. Она почти упала на меня с криком от боли.
— Боже, мои ноги! — вздохнула она. — Я не смогу больше идти.
— Я понесу вас, если надо, но мы должны уйти подальше.
Она оттолкнула меня и раза четыре шагнула вперед. Лицо ее было бледно.
— Все нормально, я смогу идти.
— Отдохни, девочка.
— Идите к черту с вашими насмешками!
Я подхватил чемодан, перебросил автомат через плечо и пошел вперед. Я шел довольно медленно, стараясь, чтобы она не отставала, и иногда оглядывался назад. Она плелась сзади, москиты вились над ее низко опущенной головой, но она держалась молодцом.
Пройдя около часа, мы заметили, что джунгли поредели.
— Отдохнем, — бросил я. — Подождите меня здесь. Мы наверно вышли к дороге. Я пойду взгляну.
Она рухнула на колени, и я бросил чемодан рядом с ней.
— Я сейчас вернусь.
Она ничего не ответила, просто сидела, обхватив лицо руками. Быстро пройдя вперед, я минуты через три вышел из джунглей. Мое предположение было правильное. Это была широкая грязная дорога. Пока я стоял в нерешительности, послышался звук приближающегося грузовика. Я отступил назад, в тень кустов.
Старенький дребезжащий
Я поторопился назад, к Вике.
Чемодан был на месте, но Вики не было рядом с ним, хотя место было то самое, я не ошибся.
Стоя здесь в удушливой духоте, окруженный облаками москитов, жужжащих вокруг моей головы, я пытался вспомнить Вьетнам. Мне вспомнился толстый сержант, учивший нас поведению в джунглях.
«Каждый лист, каждая ветка дерева, каждый клочок почвы заговорит, если вы научитесь понимать их значение, — говорил он. — Умейте наблюдать, ищите следы прошедших людей. Если смотреть достаточно внимательно, следы всегда остаются».
Мне были видны следы коленей Вики в грязи. Именно здесь я ее и оставил, на коленях, почти без сознания от усталости. И вдруг я заметил след голой ноги, затем еще один, потом два покрупнее — они все вели к месту, где стояла Вика, затем поворачивали и вели в джунгли.
Я снял с плеча автомат и быстро и бесшумно двинулся вдоль тропы. В густой грязи следы четко были видны: двое мужчин, один из них нес Вику, что можно было понять по глубине следа. Я почти бежал. Через десять минут я уже мог слышать их перед собой. Они тоже торопились, и я прибавил шагу. Мне было наплевать, что они услышат меня. Автомат внушал мне уверенность в своих силах. Я бежал уже изо всех сил и здесь увидел их, двух индейцев. Первый тащил Вику, перебросив ее через плечо, как мешок, второй бежал следом.
Они услышали меня. Второй обернулся, и в его руке сверкнул топор. С оскаленными зубами он кинулся на меня.
Короткая очередь из автомата, и грудь его превратилась в кровавое решето. Другой индеец бросил Вику и повернулся, выхватив нож, и в это мгновение следующая очередь разнесла ему голову.
Склонившись над ней, я увидел, что она без сознания. Пришлось взвалить ее на плечи, забрать автомат и медленно тащиться назад к дороге. Пока я плелся с ношей на плечах, еще раз пролетел вертолет. Я подождал, пока он скроется, в тени дерева, а затем поплелся дальше.
Я падал от усталости, сердце билось толчками, пульс отдавался в висках, когда, наконец, показалась дорога. Она открыла глаза, когда я осторожно положил ее на траву.
— Все в порядке, — объяснил я. — Мы избавились от них.
Опустившись рядом с ней на край дороги, держа автомат в руках, я стал слушать и ждать.
А она, бессмысленно взглянув на меня, опять закрыла глаза. Более чем через час послышался звук мотора. Я поднялся и встал на обочине. Показался грузовик. За рулем опять сидел мексиканец, только на этот раз толстый. Грузовик мчался по дороге, поднимая хвост пыли.