А что же случится со мной? (А что будет со мной?)
Шрифт:
— Вставай. Джек, уже десять часов. Иди в другую спальню, приехал доктор.
Полусонный, я поплелся в другую спальню и рухнул в постель. Все тело ныло, как будто я побывал в мясорубке. Я мгновенно заснул. И, кажется, через минуту она разбудила меня.
— Да, я вижу вы действительно неистощимы. — Я потянулся за шейкером. — Ну что сказал эскулап?
Она скорчила гримаску.
— Он хотел напичкать меня антибиотиками, но я отказалась.
— Вы правы. — Я выпил половину бокала, что добавило мне мужества. — Мне надо быть ненадолго в городе.
Она опустила
— Зачем?
Глядя в ее синие помрачневшие глаза, видя, как вытянулось ее лицо, превращаясь в маску, я опять понял, что играю с огнем.
И тогда я рассказал ей о Клоде Кендрике и Орзоко. Она выслушала меня внимательно.
— Мне надо все уладить с Орзоко, — заключил я. — Надо вернуть ему его деньги — это единственный путь. Мне надо увидеть Кендрика и связаться с ним.
Она перевела дыхание.
— Ну и погрязли же вы в этом деле по самые уши, — сердито сказала она.
— Я все улажу. Вам не надо беспокоиться.
И опять оказалось, что я сказал не то. Она яростно схватила бокал и швырнула его в стену. Осколки полетели в разные стороны. Она нагнулась ко мне и тихо прошептала:
— Беспокоиться? Какого черта вы имеете в виду? Если вы впутали меня в это дело, то будьте рады, что остались живы. Сами все улаживайте и не смейте впутывать меня!
— Успокойтесь, Вика! — Я был поражен ее злобой. — Чего вы так злитесь? Я все сделаю сам.
— Вам лучше знать.
Глядя сейчас на нее, когда ее лицо приняло суровое выражение, а глаза злобно сверкали и она потеряла все свое очарование, я понял, что правы люди, обзывающие ее уличной шлюхой.
Когда я уже выходил из комнаты, она закричала мне вслед:
— И быстрее возвращайтесь! Я хочу, чтобы вы были здесь в пять часов!
Клод Кендрик пригласил меня к себе в кабинет с лукавой улыбкой.
— Все сделано, милый, никаких проблем. У меня есть документ, который вы должны подписать. Я переговорил с Орзоко. Он не очень расстраивается, так как возместил все свои издержки за счет ограбления погибшего самолета. Ведь он ему достался бесплатно.
— Как насчет обломков?
Кендрик усмехнулся.
— Их больше не существует. Все в порядке. Подпишите здесь. Этим вы передаете свою компанию Орзоко.
И я подписал тем именем, которое выбрал для своей новой жизни и которое было зарегистрировано в банке: Джек Нортон. Кажется, все было кончено.
— Как я узнал, мистер Эссекс собирается построить новый «Кондор»? — лукаво поинтересовался Кендрик. — Может быть, мы заключим новую сделку?
— И не надейтесь.
Он снял свой оранжевый парик, зачем-то посмотрел внутрь и опять нахлобучил на лысину.
— Хорошо. — Он опять искоса взглянул на меня. — У миссис Эссекс превосходная коллекция драгоценностей, одно бриллиантовое ожерелье чего стоит. Я смогу найти покупателя, если вам подвернется случай…
— Умолкни, толстяк, — сказал я и вышел вон.
Усевшись в машину, я взглянул на часы. Было еще 13.30, до 17 меня не ждали. Я решил поехать к себе и немного отдохнуть.
Дома я заказал обед, поел, покурил, сидя у открытого окна. Конечно, когда
Но еще четыре ночи риска! Меня даже бросило в пот. Конечно, я сильно рисковал своей карьерой, а она была довольна и чувствовала себя в безопасности и думала, что я тоже чувствую себя спокойно.
И вот в этот момент раздался звонок в дверь.
Подумав, что это вернулся официант за посудой, я подошел к двери и распахнул ее.
Некоторые люди используют выражение: сердце выпрыгнуло из груди. Конечно, этого не может быть в действительности, но выражение есть. Это та неожиданность, когда кровь отливает от лица, мурашки бегут по коже и перехватывает дыхание. Вот это и произошло со мной, когда я увидел Пэм Осборн на пороге.
Да, это была она. Светлые волосы золотым каскадом падали на плечи, обрамляя скуластое лицо с огромными зеленоватыми глазами. На ней была светло-коричневая блузка и белые брючки и улыбка у нее была, как у пантеры.
— Привет, Джек! — Поздоровалась она. — Удивлены?
Я отступил в сторону, и она вошла в комнату, прикрыв дверь. Пэм! С того времени, как я сам настоял, чтобы она не летела с нами, а ждала нас в Мериде, она совершенно исчезла из моей памяти. И вот сейчас она здесь, единственное звено, связывающее меня с угоном самолета. А я-то подумал после разговора с Кендриком, что полностью освободился и поверил, что и Вике ничего не грозит. Вскоре она начнет волноваться, если я не приеду к ней. Казалось, мое будущее уже устроено… сейчас уже нет. Я смотрел, как она взяла кресло и уселась.
— Я так счастлива, Джек, что вы преуспели в жизни, — заметила она, доставая из сумочки пачку сигарет. — Я поговорила со своей подружкой, Долли Бернс. Итак, вы теперь один из любимчиков Эссекса. — Слова были приятны, но глаза ее блестели ненавистью. — Пятьдесят тысяч в год без налогов, такие прекрасные апартаменты, «кадиллак» и еще главный на аэродроме. Как прекрасно!
Я присел. Первая неожиданность ее появления уже прошла, и я мог наконец соображать.
— Фантастично, не так ли? — Мой голос был немного хрипловат. — Так уж все сложилось, Пэм. Ужасно, что произошло с Берни. Я и понятия не имел, что у него слабое сердце. Вы знали?
— Нет. — Она закрыла глаза. — Я была на его похоронах, это все, что я смогла сделать. Я надеялась, что и вы будете тоже.
Мурашки побежали у меня по спине. Она все знала и могла взорвать нашу историю насчет падения самолета в океан.
— Я знаю, вы и Берни…
— Не будем говорить о Берни, — оборвала меня она, — он мертв. Поговорим обо мне.
— Конечно. — Без всякой надежды я продолжал:
— Вы хотите устроиться назад на свою работу, Пэм. Я смогу помочь.
— Как вы предупредительны, Джек. Это хорошо, но… я хочу кое-что получше, чем это… сейчас.