А что же случится со мной? (А что будет со мной?)

Чейз Джеймс Хедли

— Привет, Джек! — она смеялась. — Как хорошо, что вы приехали пораньше. — Она хлопнула по кушетке. — Идите сюда и поцелуйте меня.

Я вошел и закрыл за собой дверь. Дальше я не двинулся, а молча стоял у двери.

— Иди сюда, Джек! Не принимайте меня всерьез. Да, я расстроилась, бывает. Ну как, вы все уладили?

— Придется вам расстраиваться опять, — сказал я, доставая конверт из кармана и бросая его ей на колени.

Ее глаза потемнели, а похотливая улыбка исчезла с ее лица мгновенно.

— Что

это такое?

— Посмотрите сами.

Она взглянула на конверт, но не тронула его.

— Что это такое?

Я подошел к кушетке, поднял конверт, вынул все пять фотографий и веером разложил перед ней.

Она стала внимательно рассматривать каждую в отдельности. Наконец, она взяла фото, где я был изображен вместе с Сэмом. Поглядев на него более внимательно, она, наконец, сложила их все вместе и протянула мне.

— Сколько?

Если не считать каменного выражения лица, бледности и блеска глаз, она была удивительно спокойна.

— Сколько?

Это была удивительная женщина. Она смогла сдержать весь гнев и страх внутри себя и никакого взрыва негодования не последовало.

— Пятьсот тысяч…

Она посмотрела на меня.

— Вы дорогостоящий любовник.

Я промолчал.

— Ладно, не смотрите так, будто наступил конец света. Сядьте здесь. — Она показала на кресло, стоявшее рядом. — Расскажите мне подробно.

И я присел. А она продолжала лежать, разглядывая ногти, в то время, как я рассказывал ей о Пэм и Олестрии.

— Они не удовлетворятся этими деньгами, конечно, — сказала она. — Если я заплачу им сейчас, они вернутся потом позже. Шантажисты всегда так делают. — Она взглянула на меня. — Вы убили Эрскина. Сможете вы убить их?

— Да, но это не спасет нас. Олестрия, конечно, застраховался на этот счет.

Она кивнула.

— Остается пойти к мужу и покаяться ему, что наделала глупостей, и надеяться на то, что он помилует меня. — И снова она говорила ни к кому не обращаясь.

— Вы должны сделать это, — нервно сказал я. Она взглянула на меня.

— Вы маленький человек, не так ли, Джек? Сейчас вы думаете, что станет с вами.

— Я хочу избавить вас от всего этого.

— Неужели? — Она усмехнулась. — Это уже кое-что. У меня есть деньги. Что вы предлагаете? Должна я заплатить им? По крайней мере мы избавимся от них до следующего раза. Что вы думаете?

Теперь уже я удивился.

— Вы хотите сказать, что найдете пятьсот тысяч? — хрипло произнес я.

— Конечно, без труда, только нужно ли делать это?

В моей голове сразу прояснилось. Если она сможет достать эти деньги и если это удовлетворит их, тогда я могу успокоиться. Может быть даже мне удастся остаться на работе у Эссекса. Почему бы им не удовлетвориться этими деньгами?

— Это решение, — сказал я, стараясь не выражать радости.

— Верно. Да… как вы быстро

согласились с этим. Хорошо, давайте заплатим им. — Она взглянула на меня. — Вы их знаете, а я нет. Можем мы им доверять?

Я не знал, но не собирался признаваться в этом. Мне самому хотелось побыстрее избавиться от них хоть на время.

— За такие деньги они должны быть рады, — сказал я. — Это же полмиллиона!

— Они поселились в «Хилтоне», не так ли? Попробуйте повидаться с ними, Джек, и мы заплатим.

— Вы не шутите, Вика? Вы действительно хотите заплатить им?

— Да. Я не хочу, чтобы мой дорогой муж потерял десять миллионов за страховку, да еще он узнает, что я вела себя, как шлюха, не так ли? — Она пожала плечами.

Боясь, что она изменит свое решение, я сразу позвонил в отель и попросил к телефону мистера Олестрия. Через небольшой промежуток времени он подошел к телефону.

— Это Крейн, мы согласны, — сказал я. — Где мы увидимся?

— Завтра в 11, здесь, — и он повесил трубку.

— В отеле в 11 часов, — передал я ей.

— Мне потребуется два дня, чтобы собрать деньги. Спросите его, что он хочет получить: деньги или чек. — Она была совершенно спокойна. — А сейчас уходите. Мне надо связаться с маклером. — Она щелкнула пальцами. — Идите домой.

У меня всегда было предчувствие, что когда-то и мне она щелкнет пальцами, желая, чтобы я исчез, так же, как она поступала с другими людьми, но сейчас это меня уже не беспокоило. Я был и так благодарен ей, что она не устроила никакой сцены и что она заплатит деньги и моему будущему нет непосредственной опасности.

— Я все сообщу вам, — сказал я, направляясь к двери.

Она потянулась к телефону и даже не взглянула в мою сторону, и я вышел на улицу, сел в свой «кадиллак» и покатил домой.

Конечно, я понимал, что Олестрия будет и дальше доить ее, но ведь она была чертовски богата и переживет это.

Да… мое будущее вроде опять стало ясным.

***

На следующее утро без пяти 11 я был уже в «Хилтон-отеле». Когда я спросил у столика мистера Олестрия, мужчина встал так быстро, что чуть не упал на меня. Он сразу произнес свои извинения и не устоял на ногах. Я забыл о нем, но позже я вспомнил этот случай.

Олестрия ждал меня в большой комнате с двухспальной кроватью и обычной отельной обстановкой. У окна стояла Пэм. Она даже не повернулась, когда Олестрия открыл дверь.

— Ах, мистер Крейн, — сказал он, улыбаясь змеиной улыбкой. — Рад вас видеть снова. — Он закрыл дверь. — Итак, она согласна заплатить?

— Да.

— Очень разумно. Она согласилась на пятьсот тысяч долларов?

— Да.

— Хорошо… и несколько неожиданно. Я думал, что она будет торговаться. Ну, конечно, это очень хорошо. Мне нужны акции на эту сумму.