А может?..

atranquility

— О-о-о, ты как раз вовремя, — улыбнувшись, отозвался Сомерхолдер, похлопав друга по плечу и впустив его внутрь. — Я уже начал разводить клей для обоев.

— Слушай, какой всё-таки здоровский дом вы с Ниной построили, — с нескрываемым искренним восхищением проговорил поляк, проходя вглубь и оглядываясь вокруг. — Третий раз уже сюда приезжаю и всё равно не перестаю удивляться. Молодцы, ребята.

Особняк, в который со дня на день планировали переехать Сомерхолдер и Добрев, действительно был построен на славу: в его проектировку они вложили все свои сокровенные мечты, относившиеся к тому, каким они видели собственный дом. Он был выполнен в большей части в стиле хай-тек, к которому питали слабость они оба, и состоял из двух этажей. На первом ребята оставили кухню, один из двух санузлов, комнату, в которой могли ночевать гости, и

кинозал с плазмой шириной практически во всю стену, с удобными мягкими диванами, на которых за раз могло уместиться до шести человек, и гостиную с огромными панорамными окнами, пропускавшими много солнечного света, с видом на сад, а также с каменным камином, над которым была расположен ещё один плазменный телевизор (желание Йена, привыкшего начинать день с выпуска новостей), правда, раза в два, если не в три, меньше того, что был в кинозале. На втором этаже Йен и Нина обустроили детскую, второй санузел, рабочий кабинет с компьютерной техникой, где Смолдер собирался вести работу с документами фонда (в том же кабинете была размещена и домашняя библиотека: книг у ребят, любивших проводить свободное время за чтением, было много), и свою спальню — для них она была, пожалуй, самым уютным и любимым место в доме. Большая комната была выполнена в персиковых тонах, которые даже визуально добавляли ей теплоты, а стены были увешаны множеством фотографий из их путешествий в Париж, Рио-де-Жанейро, в Лас-Вегас и Барселону, на Самуи и в другие, даже самые отдалённые уголки планеты, в ярких разноцветных рамках (этой частью декора занималась Нина, известная своей страстью к фотографии). Когда Йен смотрел на эту «мини-карту мира», как он называл её сам, ему казалось, что он уже где-то видел нечто подобное, но вот где именно — вспомнить никак не мог. Небольшой комод для белья в тёмно-бежевых тонах, два кресла и журнальный столик дополнили обстановку и добавили помещению удобства. Кроме всего прочего, в спальне был балкон, откуда открывался потрясающий вид на озеро неподалёку. На балконе ребята поставили два плетёных стула и маленький столик. Нина и Йен представляли, как по вечерам после трудного рабочего дня они будут сидеть там, любоваться завораживающими картинами природы на закате, и делиться друг с другом впечатлениями от прожитого дня.

Добрев и Сомерхолдеру крупно повезло: бригада строителей состояла из сознательных людей, понимавших их желания с полуслова и качественно и быстро воплощавших их в жизнь. Постройкой пара действительно гордилась: они уже мечтали о том, как в скором времени на новоселье соберут за круглым столом своих родственников и друзей.

— Спасибо, — кивнул Йен. — Сами не можем поверить, что наконец-то осуществили все свои планы. Нет повода не выпить! У меня осталось бутылочка «Джека», так что…

— Алкоголик, — рассмеялся Пол, раздеваясь. — Думаю, лучше сначала закончить работу в детской, в противном случае твой сын рискует спать в кроватке с ножками наружу.

Смолдер захохотал.

— Опыта в сборе детских кроваток я не имею, так что у Джо по-любому такой риск будет!

Друзья переоделись в майки и старые спортивные штаны, которые не жалко было запачкать, так что через пару минут от настоящих строителей их с инструментами в руках было не отличить.

— Ну ты как, готов, молодой папаша? — с добродушной улыбкой спросил Пол, пока они с Йеном занимались поклейкой обоев в детской.

— Я думал, что готов к этому, с того самого момента, как встретил Нину, — ответил брюнет. — Но сейчас, когда до рождения ребёнка остаётся два месяца… Конечно, есть определённый страх, даже какое-то ощущение беспомощности. Маленькие дети — это такие хрупкие существа, и я боюсь, что сделаю что-то неправильно. Но Нина обещала всему меня научить, — в его последних словах о своей девушке звучала невероятная теплота и нежность.

— Как она, кстати? Испытываешь на себе все прелести беременности?

— Знаешь, мне очень повезло: Нина сохраняет свою адекватность, — рассмеялся Сомерхолдер. — Она не строит из себя хрупкую вазу и не заставляет меня, например, переставлять кровать, чтобы из форточки на неё дул исключительно южный ветер, или бежать в три часа ночи в магазин за солёными огурцами с йогуртом. Хотя вчера вот жаловалась, что мы не можем поехать в Лондон: ей вдруг захотелось понюхать асфальт после дождя, а в Ковингтоне ведь в ближайшие дни такого не предвидится, — хохотнул Йен. — Но дальше разговоров дело не дошло. Конечно, она стала бережнее

и внимательнее относиться к себе и своему положению, чем несколько месяцев назад, но это не выходит за рамки разумного. Наш мир не вертится только вокруг её беременности и нашего будущего ребёнка, Нина не припоминает мне каждые пять минут, что она в положении. Но она так любит сына… Без слов и бессмысленной шумихи, но немыслимой любовью. Ты бы видел, как светятся её глаза, когда мы говорим о Джозефе. Я счастлив это видеть. Я мечтал об этом.

— Нина молодец, — произнёс Уэсли. — После всего того, что произошло, она не растеряла любовь к жизни. Она не закрылась от мира, осталась такой же приветливой, доброй. Это дорогого стоит.

Брюнет заметно погрустнел, когда вновь вспомнил о трагедии.

— Я всегда говорил и буду говорить: она боец. Она только недавно перестала плакать, когда речь заходит о её родителях. Она плохо спала по ночам, сидела на успокоительных… Ей и сейчас больно. Мне страшно это видеть в её глазах. Я не понимаю, откуда она берёт силы каждый день, чтобы не сломаться… Но я знаю свою девочку: она будет двигаться дальше.

— Думаю, рождение ребёнка поможет Нине окончательно прийти в себя, — сказал Пол.

— Надеюсь на это, — тихо проговорил Йен.

Развивать тяжёлую для друга тему разговора Уэсли не стал, поэтому вскоре ребята перевели разговор в другое русло.

Поклейка обоев в четыре руки и под дружеские разговоры проходила быстро, поэтому с этим этапом Йен и Пол справились уже спустя три часа. Впереди их ждало дело гораздо труднее: сборка кроватки.

— «Перечень прилагаемой фурнитуры», «меры предосторожности», бла-бла-бла… — читал Йен с непередаваемым выражением лица, которое в этот момент очень хотелось запечатлеть на фотоплёнку Полу, задумчиво почёсывая отвёрткой затылок. — О, вот, «последовательность сборки»!

— Что там? — спросил Василевски, сняв полиэтилен с последних деталей.

— «В первую очередь прикрепите кронштейны подматрасника, используя винты М6x30», — с сосредоточенным видом зачитал Сомерхолдер.

— Какие винты? Эти или эти? — Пол протянул брюнету два пакетика.

Йен оторвался от инструкции и взглянул на них, сравнив с рисунком.

— Вроде эти, — небрежно кивнул он в сторону левой руки друга.

Всё перепроверив, друзья начали крепить подматрасник. Работа шла медленно, «новоиспечённым» строителям казалось, что иллюстрации их только путают, так что сорок минут сборки обычной детской кроватки утомили их в два раза сильнее, чем трёхчасовая поклейка обоев в комнате.

— Так, всё, нужен перекур, — громко выдохнув и подняв руки, заявил Пол. — Я пойду хоть чая заварю. Видел у вас чайник на кухне, проводка ведь рабочая?

— Всё работает, — кивнув, ответил Йен, не отвлекаясь от процесса сборки.

— Тебе принести?

— Василевски, на улице +30, какой чай, — пробормотал брюнет, вытирая лоб, на котором от напряжения и высокой температуры в помещении даже выступила испарина.

— Ну и хрен с тобой, — шутливо фыркнул Уэсли и скрылся на кухне.

Поляк ещё не знал, что оставлять Сомерхолдера один на один с этой кроваткой было рискованным шагом, и уже через двадцать минут за свою оплошность был наказан.

— ПО-О-ОЛ!!! — вдруг услышал он из комнаты.

От неожиданности мужчина вздрогнул и прямо с неостывшим чаем прибежал в детскую, к Йену.

— Пол, я собрал это адское устройство! — проорал Сомерхолдер.

Кажется, от радости он готов был прыгать.

— Уже? — Уэсли не верил своим ушам и, поставив кружку на тумбочку, подошёл к кроватке.

Правда, её «устройство» напоминало мало: у неё почему-то не было второго бокового ограждения, а первое выглядело каким-то косым.

— Сомер, я, конечно, всё понимаю, — ошарашенно проговорил Уэсли, — но ты можешь объяснить мне, какого хера у тебя одно ограждение держится на трёх болтах, а второе… А второе вообще где?

— Вот оно, вообще-то, — раздражённо ответил Йен, указав на нужную фурнитуру, которая лежала на подматраснике под наклоном.

— Каким раком ты его прикрепил? — ничего не понимая и оглядывая кроватку, спросил Пол.

— Ну это ограждение ведь открываться должно, чтобы матрас менять, — объяснил Сомерхолдер. — Ну вот, вроде открывается.

И вроде бы всё ничего, но проблема заключалась в том, что ограждение благодаря стараниям Йена теперь открывалось не сверху вниз, как должно было, а по типу духового шкафа. Каким образом ему удалось так его закрепить, оставалось загадкой.