А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 4
Шрифт:
— Вот об этом я и говорил, когда просил понять меня правильно... — Отпустив борт телеги, я перевёл дух. — К счастью, эти пластиковые рыцари совершили одну небольшую ошибку, когда я у них гостил. Позволили нам свободно ходить по их территории. Так что могу предложить пару изменений в вашу стратегию...
Глава 3. Рльех вгах нагл фтагн!
— Калима! Балима! Галима!
— КАЛИМА!!! БАЛИМА!!! ГАЛИМА!!!
Нестройный хор ломких детских голосов отвечал своему заводиле пока что не очень дружно. Пляшущие язычки пламени придавали
— Чума на оба ваши дома!!! Калима! Балима! Галима!!!
— КАЛИМА!!! БАЛИМА!!! ГАЛИМА!!!
Однако, с каждым новым завыванием совместные камлания проходили всё лучше и лучше. Голоса подростков начинали сливаться в одну зловещую мелодию, далеко разносившуюся по тихому опустевшему ночному пригороду Воскресенска.
Пока не пришлось перейти к более сложной, но более пугающей части:
— Рльех вгах нагл фтагн!
— Чё... — На секунду хор запнулся. Но достаточно быстро спохватился. — А-а! РЛЬЕХ ВГАХ НАГЛ ФТАГН!!! РЛЬЕХ ВГАХ НАГЛ ФТАГН!!!
Не смотря на тьму и пугающие звуки, долетавшие из ночи до нашего укрытия, Кира еле сдерживалась, чтобы не заржать. Периодически затыкая себе рот руками, она выпучивала глаза и трясла головой, словно не веря в происходящее. Кадет Белый, сидя в засаде рядом с нами, внутри одного из пустующих разорённых домов, тоже с трудом сохранял невозмутимость, глядя на заразительные ужимки девчонки.
— Рльех вгах нагл фтагн!
— РЛЬЕХ ВГАХ НАГЛ ФТАГН!!!
Не выдержав, Кира всё-таки прыснула из-под пальцев и, после непродолжительного немого хохота, утёрла выступившие слёзы:
— Как ты эту белиберду вообще придумал?! Чё за вгах-нах-втах?!
— Это не я придумал. Это Говард Лавкрафт.
— Кто-о? — Этот вопрос озвучили оба улыбающихся подростка.
Я покачал головой и медленно вздохнул:
— Вы слишком мало читаете, молодёжь...
— О, зажужжал, зажужжал, жук майский... — Отдышавшись от сдавленного хохота, Кира всё-таки никак не могла перестать улыбаться до ушей. — А ты уверен, что они поведутся? Ну это же бред! Бре-ед!
— Судя по тому, что мы уже знаем, эти дети и не на такой бред ведутся. Да вон, вспомни хотя бы шмелей в Отраде.
— Кого-о? — Нахмурился белобрысый кадет.
— Да... — Беззаботно отмахнулась девчонка. Однако, не без гордости. — Отморозки с северо-западного округа. Мы их уже порвали, не боись. — И она снова повернулась ко мне. — Но ведь даже среди них были те, кто не верил в пургу про духов и всё такое!
— Я уверен, что и среди этих неофеодалов тоже многие, мягко говоря, сомневаются во всей этой чуши о жорском проклятии и волшебной силе их короля. Особенно те, кто присутствовал при пленении первой экспедиции. И в том, что их от проклятия хранит верность своему сюзерену - они тоже сомневаются. Но тех, кто всё-таки верит — там за стенами гораздо больше. — Я пригляделся в бинокль на небольшой пригорок к западу от замка. Разворачивающаяся на нём сцена тёмного ритуала была достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел из рогаток или арбалетов охранников твердыни. Но достаточно близко, чтобы все они слышали эти жуткие выкрики и песнопения точно так же, как и мы. — А после сегодняшней ночи, может быть, поверят
— Короче я поняла,. Это мы тут типа представление устраиваем. Как Писистрат, да?
— Кто-о-о? — Протянув вопрос, Белый продолжил недоумённо хмуриться, прислушиваясь к нашему шёпоту. Хотя и с его лица не сходила улыбка. Особенно после очередного ктулхианского заклинания, которое мы согласовали с первой группой «культистов» ещё в момент обсуждения нашего плана там, на белой дороге.
— Пхунглуи нафх! Пхунглуи нафх!!!
— ПХУНГЛУИ НАФХ!!! ПХУНГЛУИ НАФХ!!!
— Ну Писистрат! Древний грек такой главный был. Ну ты чё, историю в школе не учил, что ли? — Девчонка с умным видом цыкнула языком, вздохнула с деланным возмущением и чванливо выпятила нижнюю губу. — Вы слишком мало читаете, молодёж-ж-жь...
— Так, ну-ка тихо, эксперт-античник... Вроде бы суета поднимается... — За высоким забором замка лорда Феникса Фосфоритного фонарики и тени начали метаться вокруг той стены, что возвышалась со стороны тёмного ритуала. — Белый! Похоже пора! Радируй!
Проявив завидную выучку, паренёк за долю секунды снова стал серьёзен. Хотя до этого весь трясся от немого смеха после пародии Киры.
Подтянув к себе трофейный «уоки-токи» варщиков — один из прикопанных мной возле замка — он щёлкнул переключателем и сдавленно прошептал в микрофон:
— Первый! Готовят залп, отходите! Второй, ваша очередь! Готовьтесь!
Зловещие голоса на пригорке тут же смолкли. А на разгорающиеся угли невидимые нечистивцы быстренько опрокинули ведро воды. Резкое шипение гаснущего огня прозвучало в ночи не менее зловеще, чем странные заклинания.
Со стороны замка послышались голоса. Слов было не разобрать. Но интонации однозначно содержали в себе вопросы и лёгкую тревогу. И уже через пару секунд к озадаченным возгласам прибавились чьи-то строгие окрики. Спустя миг, тени торопливо порскнули по сторонам. А на том месте, где только что проходило это совещание, заискрил запальный фитиль.
— Ща рванёт...
Грохот и всполох пламени на мгновение осветили укреплённый забор и отверстие в нём, проделанное под самодельную пушку. И где-то во тьме картечь обсыпала склон ритуального пригорка, измочаливая садовые деревья и хлипкие оградки в хлам. Хотя многие из них уже и так давным-давно почти полностью разобрали на дрова и растопку.
— Та-а-ак... Первый залп бахнул удачно... К сожалению... — Я ткнул локтем кадета. — Спроси, там все целы?
— Первый! Доложите обстановку!
Рация пискнула и ответила пацану голосом, искажённым хриплой статикой. Но в нём легко угадывался тот самый заводила, что только что верховодил ужасными песнопениями:
— Всё хорошо, мы все успели!
— Принято! — Ефрейтор Белов всё ещё был серьёзен. — Отходите, как условились! Второй! Начинайте!
Убрав рацию, он переместился вместе с нами к соседнему окошку, откуда в слабом свете тонкого месяца был едва виден перекрёсток между двумя дачными улочками на востоке от замка. Из-за углов заборов и домов на него высыпал пяток тёмных силуэтов. Чиркнула зажигалка. И на асфальте перекрёстка быстро разгорелась пятиконечная звезда, сложенная из обрывков синтетики внутри не очень ровного круга.