А собаку я возьму себе

Бартлетт Алисия Хименес

Любовные проблемы коварно подстерегали со всех сторон. Я сделала вид, что не расслышала.

– Каков наш маршрут сегодня?

– Поедем в сторону Руби, там находится питомник стаффордширских терьеров.

– Собаки-убийцы, о которых рассказывала Валентина?

– Точно! Владельца зовут Аугусто Рибас Соле. Проверим, нашелся ли смельчак, сумевший похитить одну из этих кровожадных бестий.

Я притворилась, что заснула, чтобы Гарсон больше не приставал со своими любовными делами. Мне и собственных хватало. Свою роль я исполнила до того здорово, что очень скоро и в самом деле заснула. А проснулась,

когда машина остановилась. И увидела, что мы попали в весьма пустынную местность, перед нами возвышался довольно внушительный забор. Раздвижная дверь была единственной связью с внешним миром. Мы прочли объявление: «Осторожно, собаки. Звонить». Красная стрелка указывала на звонок.

– Вы готовы к настоящей игре, инспектор?

Зловредный Гарсон использовал скептический тон всякий раз, как речь заходила о расследовании. Мы нажали на звонок. К нашему удивлению, дружного лая за этим не последовало. И никто не вышел, чтобы открыть нам дверь. Мы снова позвонили, и опять безрезультатно.

– Вы уверены, что этот питомник открыт для посетителей?

– Он фигурирует в списке.

– Не похоже, что там кто-нибудь есть. Позвоните-ка еще раз.

Гарсон долго жал на кнопку, и снова на резкий звонок никто не отозвался.

– Забрались в такую даль, и на тебе! – раздраженно заметил он.

Я взялась за щеколду и потянула раздвижную дверь в сторону. Она сразу подалась, оставив достаточное пространство для прохода.

– Зайдем? – предложила я.

– Сначала покричим.

Мы переступили порог и увидели перед собой обширный двор, в центре которого росло несколько шелковиц.

– Тут есть кто-нибудь? – крикнул Гарсон.

Словно в ответ на его вопрос в нескольких шагах от нас, откуда ни возьмись, возникла загадочная собака. Она не лаяла, не двигалась с места и только сверлила нас глазами. Небольшая, сильная, коренастая, она напоминала булыжник. Грозный стаффордшир. Его сверкающие глаза оказывали парализующее действие. Я услышала шепот Гарсона:

– Где ваше табельное оружие?

– В сумке, – еле слышно ответила я.

– Не вздумайте только доставать его. Никаких движений!

– А ваше где?

– В пиджаке, а пиджак остался в машине.

– Дьявол!

Стоило мне произнести последнее слово чуть громче, как собака зарычала. Это было глухое, низкое рычанье, исходившее непосредственно из железной груди.

– Я боюсь, Фермин.

– Не волнуйтесь. Не делайте только резких движений, оставайтесь на месте и не говорите громко.

– Это одна из собак-убийц?

– Это стаффордшир. Надеюсь, что данный экземпляр никогда никого не убивал.

Собака двинулась в нашу сторону, ступая по плиткам дорожки, тянувшейся вдоль сада.

– Фермин…

– Спокойно.

– Вы же научились обращаться с собаками.

– У меня уже все из головы вылетело.

– Что будем делать?

– Попробуйте начать пятиться к выходу. Медленно, очень медленно и ни в коем случае не поворачиваясь к ней спиной. Давайте.

Он взял меня под руку, и я почувствовала, как мне передается его напряжение.

– Начали.

Мы чуть-чуть отступили назад. Совсем ничего, но собака заметила и заворчала громче.

– Фермин!

– Не обращайте внимания, просто она старается напугать нас. Продолжайте медленно

отступать, только возьмите чуть левее. Начали.

Ноги меня не слушались, и непонятно было, сдвинулась я с места или нет.

– Скажите ей что-нибудь по-немецки.

– Обойдемся без перевода, а вы отступайте, отступайте.

Новое передвижение еще больше встревожило собаку. Она сменила место и рычала уже не переставая. Из ее пасти стекала плотная слюна, падавшая на землю толстыми нитями. Смотрела она только на меня, и я почти не могла дышать. И вот, словно душа, сбежавшая из ада, она впервые хрипло залаяла, и я, не в силах сдержаться, издала сдавленный крик. Вот тут-то и проявилась по-настоящему ее свирепая сущность. Разъяренное животное злобно залаяло и присело на задние лапы, готовясь к прыжку. Я в отчаянии потянулась за пистолетом, но в этот момент мощный и вполне конкретный голос раздался у нас за спиной.

– Aus! – Затем оклик повторился, но тон его был уже не такой повелительный: – Aus! – Собака, словно лев в римском цирке перед христианами, спасенными милостью Божьей, опустила голову, стала оглядываться по сторонам и куда-то поплелась, словно стараясь ничем не выдать ужасных намерений, какие она вынашивала еще секунду назад.

– Кто вы такие, черт бы вас побрал?

Высокий, крепкий мужчина дет пятидесяти с бронзовой от солнца кожей стоял подбоченясь напротив нас, еще не пришедших в себя.

– Мы полицейские, – наконец выдавил из себя Гарсон. Голос у него срывался.

– И какого черта…

– Оставьте в покое чертей и уберите собаку, – распорядилась я, когда ко мне вернулся дар речи.

Аугусто Рибас Соле подтвердил, что мы подвергали себя серьезному риску. Нам ни в коем случае нельзя было входить внутрь. Он отлучился из питомника на пять минут, и ему даже в голову не пришло, что кто-то может приехать к нему с утра. Однако бесполезно было рассуждать о том, с чьей стороны была допущена б'oльшая оплошность. Мы были спасены, и хозяин предложил нам выпить чего-нибудь покрепче в задней части питомника. Там он оборудовал весьма симпатичную терраску. По-моему, я впервые в жизни пила залпом виски в одиннадцать утра.

– Вы тут очень неплохо устроились, – заметил Гарсон.

– Люблю хорошо встретить своих гостей.

– После того как отдадите их на растерзание своим псам.

Он засмеялся.

– Представляете заголовки в газетах? «Полицейские растерзаны собакой-убийцей». Могли бы даже снять фильм. Людям подобные вещи нравятся.

– Но зачем вы выращиваете собак-убийц?

– Скажете тоже, инспектор! Собак-убийц не существует, это люди их создают путем дрессировки.

– Но разве нам не угрожала смертельная опасность?

– Боюсь, что так. Любая собака защищает свою территорию. Думаю, не подоспей я вовремя… Полагаю, я спас вам жизнь.

– Это самое малое, что вы могли сделать, учитывая, что собаки – ваши.

Он опять засмеялся.

– Вы не спрашиваете, чего мы хотим, сеньор Рибас?

– А я знаю. Вы взбудоражили всех, кто принадлежит к нашей профессии. Мои коллеги ждут не дождутся, когда настанет их очередь рассказать вам о похищениях. Мы же все тут друг друга знаем.

– Что же можете рассказать нам вы?