А собаку я возьму себе
Шрифт:
Она вынула из кармана золотое сердечко с портретом Гарсона внутри. Положила его на стол.
– Думаешь, это необходимо?
– Мне кажется, так будет лучше. Нельзя отрекаться от прошлого, но, чтобы оно постоянно напоминало о себе, тоже ни к чему.
– Возможно, ты права.
Она порывисто встала, напомнив мне своей решимостью какую-то героиню. Я протянула ей жакет. Мы обнялись. Я заперла дверь. А перед этим пообещала, что буду навещать ее время от времени, и мы будем с ней вместе пить чай. Маловероятно, что мне снова понадобится совет, касающийся
Я вернулась в комиссариат и стала размышлять. Дело закончено – вот первая фраза, пришедшая мне на ум. Дело завершено. Игнасио Лусена Пастор предстал передо мной как что-то далекое, затерявшееся среди часов и дней, словно сон или забытый репортаж в воскресном журнале. Конечно, из-за этой трудноразличимой тени погибла женщина, а у моего товарища разбилось сердце. Издержки профессии, заключила я, пытаясь достичь обычного своего состояния с помощью избитых истин.
Вслед за этим я посмотрела на календарь, причем чисто машинально. На самом деле я прекрасно знала, кому должна позвонить. Я сняла трубку и, напевая, набрала номер…
– Доктор Кастильо, это вы?
Ученый и одновременно любитель криминальных историй не мог справиться с изумлением. Поначалу он вообще лишился дара речи. И все никак не верил, что это я, и не понимал, зачем я ему звоню.
– Надеюсь, вы прочли в газетах сообщение о раскрытии убийства.
– Да, и с величайшим облегчением.
– С облегчением?
– Ну, вроде бы сам я избавился от электрического стула или от чего-то в том же роде. Я тут на днях снова посмотрел по телевизору «Мнимого преступника», так меня холодный пот прошиб. – Я не смогла удержаться от смеха. – Смейтесь, смейтесь, а я ведь перепугался не на шутку.
– Полагаю, я должна перед вами извиниться, поэтому и звоню. Но поймите и меня: вы появились в самый напряженный момент. И потом, почему это вы так заинтересовались расследованием?
– Черт, да не знаю я! Мне всегда нравился детективный жанр. И не только поэтому, а… Вы замужем, инспектор?
– Разведена, а что?
– Вам, наверное, это покажется глупым, но мне пришло в голову… Я тогда подумал пригласить вас выпить со мной, чтобы мы могли поговорить. Я тоже не так давно развелся. Но, конечно, после того как вы чуть ли не обвинили меня в преступлении, я передумал. Решил, что благоразумнее будет держаться от ваших лапок подальше.
– Это меня не удивляет. Однако, по-моему, пора разрешить это недоразумение.
– Каким образом?
– Выпить наконец по рюмке.
– Я только за! Более того, после этого было бы неплохо поужинать в каком-нибудь ресторане. Я имею в виду, сегодня.
– Можете на меня рассчитывать.
– Прекрасно! Я заеду к вам на работу в восемь.
– Нет, меня там во второй половине дня не будет. Лучше я заеду за вами на факультет.
– Если забыли, как я выгляжу, ищите человека с физиономией убийцы.
Я опять засмеялась. Ни за что бы не подумала, что ученый
Младший инспектор сидел за своим столом, вялый, равнодушный. На меня он взглянул без особого интереса.
– Как дела, Петра?
Я заметила, что он рисует каракули на случайном листке бумаги. И плюхнулась на стул, не дожидаясь приглашения.
– Чем вы тут занимаетесь?
– Да так, кое-чем.
– Мы должны составить отчет по нашему делу.
– Неохота.
– Мне тоже.
– Еще есть время.
– Да.
Я устроилась поудобнее и обвела взглядом голые стены.
– Почему вы не повесите какую-нибудь картинку? А то ваша берлога выглядит необитаемой.
– Плевать!
Я знала, что сейчас неподходящий момент для того, чтобы исполнить просьбу Анхелы, но откладывать это дело было еще хуже, тем более что потом я вообще вряд ли решусь на это. Я вынула из кармана сердечко и протянула Гарсону:
– Фермин, вам просили это передать.
Он устало взглянул на сердечко и взял его. Порылся в кармане и извлек точно такое же – его обнаружили на теле Валентины. Положил оба на свою загрубелую ладонь и показал мне.
– Жизнь возвращает мне подарки, – сказал он.
– Жизнь никогда ничего не возвращает.
– Значит, она наказывает меня за мою абсолютную глупость.
– Никакого наказания тоже не существует.
– Что же тогда существует?
– Не знаю, мало что… Музыка, солнце, дружба.
– И собачья преданность.
– Да, это тоже.
Мы обменялись взглядами, исполненными тихой грусти. Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить:
– А еще существует алкоголь. Что, если нам перейти улицу и хлопнуть по стаканчику?
– Мне как-то не очень хочется.
– Бросьте, Фермин, хватит изображать из себя даму с камелиями! Я предлагаю вам лекарство для души!
– Ладно, я на все согласен, лишь бы не слышать ваших оскорблений.
Мы вышли на улицу. Дежурный в дверях нас приветствовал. Мы зашли в «Золотой кувшин» и спросили два виски.
– Знаете, с кем я сегодня ужинаю?
– С Хуаном Монтуриолем.
– Да что вы! Это уже в прошлом. Меня пригласил доктор Кастильо, помните такого?
– У вас с ним правда свидание?