А теперь Горбатый!
Шрифт:
Алексей Никифорович закрыл глаза, с головой ушел в себя. В глубину памяти нырнул. Хотелось бы, чтобы обратно он вынырнул с нужным портретом...
Художник не подвел. С портретом Иванова он справился очень быстро. Зато долго возился с образом его спутника. Но в конце концов родил.
– Точно, он это... Он, он... – любуясь своей работой, заверил он. – Можете не сомневаться...
С графического портрета на Кирилла смотрело лицо, которое показалось ему знакомым. Где-то он его видел. Где-то видел... Епрст!
Москва такая большая. И такая тесная...
* * *Личность братка пробили через спецкартотеку. Оказывается, Леня Остапченко уже сиживал в местах не столь отдаленных. Дальше работа пошла по линии спецконтингента. Через агентурную сеть установили, чем Леня занимается в настоящее время. Оказывается, он состоял в банде некоего Паши Мураша.
Нашли и самого Пашу. Вышли на его штаб-квартиру. Остальное было делом техники. Собровцы устроили «маски-шоу» и в лихом наезде накрыли точку и выстроили возле стенки всю банду.
Но это было только начало. На сцену выступил Дима Якушев. Довольный, как слон, он подошел к Остапченко, развернул к себе, крепко сжал его руку и взбудораженно затряс ее.
– Молодец, братуха! Молодец! Спасибо тебе!..
Леня был в шоке. И от потрясения просто не в силах был что-то сказать. Он смотрел на Диму по-идиотски распахнутыми глазами, нижняя челюсть неудержимо тянулась к земле.
– Даже не знаю, как тебя благодарить! – продолжал добивать его Дима. – Машину герою! Машину!!!
Он обнял растерянного Леню за плечи, вместе с ним сел в белую «Волгу» и только там защелкнул на его запястьях наручники. Вот тут Леня вконец осознал, в какую ситуацию попал. И с пеной у рта кинулся на Диму.
Но Якушев был готов к этому. И встретил его встречным движением головы.
С головой у Димы все в порядке. Оперативное мышление на высшем уровне. Но лоб при этом бронебойный. Бедный бандит прочувствовал это своей переносицей... В себя он пришел только в камере следственного изолятора.
На допросе он буйствовал:
– Менты поганые! Падлы!.. Меня ж братва теперь уроет!.. За что?..
Он мог быковать сколько угодно. Скоба, к которой его приковали наручниками, намертво была вделана в стену. Хотя даже без наручников его никто особо не боялся. И Дима, и Юра смотрелись внушительно. И могли смешать с дерьмом любого бандюка.
А тут еще в кабинет вошел Кирилл.
– Ну что, братуха, узнал меня? – насмешливо спросил он.
Чем вогнал Леню в полный ступор.
– Ну вот и встретились. Ты, кажется, этого хотел?.. А помнишь, кажется, козлом меня назвал... А за базар отвечать надо...
– Э-э, ты это чего? – жалко заблеял Леня.
– Ты сам козел, вот что! В козлятник
– Я... Я не понимаю...
– Сейчас поймешь... Ты, кажется, петухом меня назвал. На что-то там натянуть хотел...
– Э-э, я не хотел... Я же пошутил... – в панике задергался Леня.
– Да? Пошутил?.. В какой камере у нас шутники сидят?
– В семнадцатой, – хищно усмехнулся Дима. – Только не шутники, а петушатники...
– Ну что, отправим Леню туда?
– Так там из него Лену в два счета сделают, – нарочно заупрямился Юра. – А нам с ним еще работать...
– Ничего, с Леной поработаем... – осклабился Дима. – Леня, хочешь быть Леной? У нас, это, даже бантик есть...
– Какой бантик? – удивленно хмыкнул Кирилл. – У него ж башка бритая!
– Ну и что! А мы, это, гвоздиком прибьем... У меня и гвоздик есть. Маленький такой...
В подтверждение своих слов Дима выложил на стол ма-аленький такой... лодочный гвоздь... У бандюка от ужаса шары вылезли на лоб. Было слышно, как застучали зубы.
– Простым молотком тут не обойтись, – задумчиво почесал затылок Юра.
– Так, это, у меня все готово...
На этот раз Дима с грохотом опустил на стол самую настоящую кувалду.
Несчастный Остапченко был ни живой, ни мертвый от ужаса. Бледный, как сама смерть. Кирилл бы не удивился, если бы под ним сейчас образовалась лужа. Что ни говори, а в искусстве кошмарить руоповцы могли дать фору любым бандитам. Только в отличие от них они кошмарили не законопослушных граждан, а всякую уголовную нечисть.
– И бантик, – продолжал добивать его Якушев. – Чтобы, это, без пустых базаров...
Рядом с кувалдой лег красный бантик.
– Видишь, Леня, все в соответствии с приказом министра внутренних дел... А-а, ну да, до тебя еще этот приказ не доводили. Он только месяц назад вышел... Но ничего, я тебе объясню. Согласно приказу министра всем петухам на голову прибиваются красные бантики. Стукачам – белые. Крысам – черные... Продолжать? Или хватит?..
– Так он же еще не петух, – с упором на «еще» заметил Юра.
– Тю-ю! Да за этим не заржавеет. В семнадцатой камере его быстро оформят...
– Так, может, и бантик там тоже прибьют? Чего нам руки-то марать?
– Во! Точно! Пусть и бантик там прибьют!..
Это была последняя капля в чаше кошмара. Остапченко не выдержал и бухнулся в обморок.
Его привели в чувство. Но кошмарить больше не стали. Это было уже лишнее. Клиент и без того дозрел.
– Жить хочешь? – спросил Кирилл.
– Хочу!
– Тогда будешь отвечать на вопросы... Хоть раз соврешь, пойдешь в семнадцатую камеру. Будешь отвечать честно, мы тебя в нормальную камеру отправим. И слух среди братвы пустим, что менты тебя нарочно подставили... Вопросы?