А ты думал, в сказку попал?
Шрифт:
– - Андре, ты здесь? Что случилось? Пожалуйста, открой!
Это оказалось последней каплей. Прижав к себе книгу, Альгерлар торопливо выпалил заклинание перехода. С него достаточно! Он возвращается в свой мир.
За дверью раздалось приглушенное всхлипывание, вслед за которым послышался отчаянный крик:
– - Альгерлар, нет! Не делай этого!
Значит, это все-таки она, ради него вернувшаяся из-за порога смерти и готовая отправиться даже в преисподнюю. А он снова поступил как последний трус и глупец.
– - Маргретта!
– - завопил он, проваливаясь в бурлящую воронку.
– - Я
Погружаясь в крутящееся небытие, он вдруг почувствовал, как его захлестнуло нечто вроде веревки, брошенной утопающему, и стремительно потянуло наверх. Да, он опять был в материальном мире, где существовали такие понятия, как верх и низ. Под ногами снова ощущался твердый пол. Он вернулся, он снова с Маргреттой! Сейчас он скажет ей все, что собирался сказать столько времени. Сразу, как только откроет глаза...
Нет, он не вернулся! Он очутился в совершенно другом месте. Не было ни крохотной комнаты со скошенным потолком, ни города с ажурной металлической башней, ни Маргретты. Он сидел в мягком кресле, облегавшем все его тело будто перчатка или вторая кожа. "Энциклопедия" была с ним, все так же судорожно прижатая к груди. Что-то вибрировало, откуда-то раздавался странный еле слышный гул. И также как и в предыдущем мире, здесь почти не чувствовалось магии.
– - Анр, нельзя так эмоционально реагировать на перегрузки, -- укоризненно произнес женский голос откуда-то сбоку.
– - Для космолетчика вашего уровня это даже неприлично.
Альгерлар осторожно огляделся вокруг. Тесное помещение со светло-серыми стенами, которые неуловимо сливаются с полом и потолком. Прямо перед ним громадное окно, за которым чернеет ночное небо, на фоне которого поблескивает созвездие Бешеных Псов, а рядом красноватым глазом светится звезда Кормчий.
Его рука с синеватой кожей и странно удлиненными восемью пальцами напряженно застыла на узкой столешнице, где виднелось множество разноцветных огоньков, перемежавшихся табличками с незнакомыми письменами. Интересные у них здесь методы составления гороскопов...
Кто-то вежливо, но настойчиво потряс его за плечо. Обернувшись, Альгерлар увидел нечто вроде ожившей веревки, одного из воплощений демона Хазерная. Но это была не веревка и даже не демон. На расстоянии в пару локтей от него в таком же кресле восседало многоногое создание с длинными гибкими конечностями, которые росли отовсюду подобно чудовищной бахроме. С пятнистой ярко-малиновой морды на него лукаво смотрели такие знакомые зеленоватые глаза удлиненного разреза.
– - Свой каталог инопланетных созданий вы досмотрите после вахты, а сейчас пора готовиться к переходу в нуль-пространство.
Да, переход и как можно скорее! Сжав страховидные голубоватые пальцы на томике, переплетенном в кожу нарвала, Альгерлар скороговоркой выпалил заветную формулу. Сейчас все вокруг расплывется, забурлит и он окажется в родном и до последнего камушка знакомом мире. Хватит с него приключений и низменных удовольствий! Он достаточно познал человеческую жизнь. К тому же, оказывается, быть любимым -- это так хлопотно... Но вцепившееся в него щупальце и не думало отпускать. Он ощущал его настойчивое прикосновение, даже проваливаясь в очередной туннель между мирами.
– - Ну что, Андрей, выбрал, наконец, героя?
Первое, что Альгерлар с радостью ощутил -- он снова в человеческом теле. Не таком молодом и здоровом, как в первом случае, но тоже вполне подходящем. Та же уже ставшая знакомой тесная плотная одежда, крутящееся кресло, правда, не такое удобное, как в башне астрологов или что это еще такое было. Во рту ощущался странный привкус; нечто в таком роде он испытал, когда вызванный им огненный элементал едва не сжег "Методику преподавания некоторых аспектов современной демонологии" из личной библиотеки наставника...
– - Героя?
– - переспросил Альгерлар, открывая глаза.
– - Ну да, героя для рекламного комикса, -- ответил ему немолодой мужчина в странном одеянии, делавшем его похожим на уличную тумбу в покинутом им городе.
– - Учти, ты у шефа в зоне особого внимания. Если вовремя не представишь наработки, тебя четвертуют, обезглавят и лишат ежеквартальной премии.
В этот раз обстановка, окружавшая Альгерлара, была не менее странной и чуждой. Кресло, на котором он сидел, старое и расшатанное, было приставлено к обшарпанной стене лестничной площадки. В руке дымилась непонятная бумажная трубочка. Рядом стояло и сидело в похожих креслах несколько мужчин в таких же, как на нем обтягивающих штанах из плотной синей ткани. Почти все подносили ко рту такие же бумажные трубочки и выдыхали клубы удушливого скверно пахнущего дыма.
– - Так что, нарыл что-нибудь в своем фентезюшном каталоге?
– - настойчиво поинтересовался другой.
– - Давай уж, определяйся скорей, а то до конца недели надо креативщикам техзадание спускать.
– - Может быть, все-таки вернемся к предыдущему варианту -- единорогу?
– - вступил в разговор молодой мужчина с толстым животом, еще помещающимся под клетчатой рубашкой.
– - Или оставим горгулью?
– - спросили откуда-то из темного угла.
– - Хорошая же была идея.
– - Была хорошая, пока Марине свет Николаевне кто-то добрый не шепнул, что горгулья вылитый ее портрет. Так что она теперь любого, кто хоть заикнется в защиту этого варианта, с костями сожрет.
– - Чуваки, мне тут такое про нее рассказали!
– - снова заговорил толстый любитель единорогов.
– - Фил бьет себя всеми пятками в грудь, что видел ее страничку в одной из социальных сетей. И знаете, какой у нее ник? Госпожа Строгость!
– - Да, это многое объясняет..., -- протянул мужчина в нелепом одеянии.
– - Ахтунг, парни, дракон летит.
Это была Маргретта. Альгерлар понял это за несколько мгновений до того, как она появилась на лестничной площадке.
Ее волосы снова были коротко острижены, причем так, что издали ее можно было принять за мальчика. На Маргретте, которую в этот раз звали Марина, были те же облегающие темно-синие штаны, что и на большинстве присутствующих, и бледно-голубая рубашка с блестящими пуговицами. Несколько верхних пуговиц было расстегнуто и некромант, перед которым трепетали короли и полководцы, невольно опустил глаза.