А жизнь так коротка!
Шрифт:
– Я врач, Наташу лечу.
– Не лечит. Калечит!
На сцене образовалось еще одно лицо. Симпатичная женщина в ночной рубашке. Да это же Марго!
– Марго? – удивленно протянул Леон.
– Ну вот, явился, не запылился, – натужно улыбнулась она. – Я, как увидела кучу трупов у двери, сразу поняла, что это ты.
Куча трупов у двери. С этим еще надо будет разобраться.
Марго подошла к Леону, отвела рукой в сторону ствол автомата.
– Ну, здравствуй! – И она неосторожно
– Э-э-э! – послышались какие-то сумасшедшие звуки.
Леон почувствовал толчок в спину.
Это толкнула его Наташа. Еще секунда, и она толкнула Марго. А потом вдруг разрыдалась и бросилась ей на шею. И затряслась в плаче.
– Ей нужно сделать укол! – всполошился врач.
– Да пошел ты, козел! – неожиданно вызверилась на него Марго. – Совсем заколол девчонку.
Марго нежно поглаживала ее по спине.
– Вот видишь, она ревнует, – сказала она Леону. – Значит, не все потеряно. Я знаю, как вылечить ее!..
– Вот и займись этим! – неожиданно грубо сказал он.
Вспомнилось, как Наташа изменяла ему со своим психоаналитиком. Это вызвало вспышку гнева.
Леон вышел из комнаты. И увидел в коридоре Гришаню. Он лежал на полу с простреленной головой. В нескольких шагах от него лежал крепыш в черном костюме. Метрах в двух дальше – еще один. Молодец Гришаня. С собой на тот свет сразу двоих забрал. А вот Косинцев достал его. Бой был совершенно неслышным. Вот что значит меткие и бесшумные выстрелы.
И еще два трупа. Телохранители Косинцева. Их Боб со Штампом образовали. Вовремя «гвардейцы» подоспели. Жизнь ему спасли.
Надо уходить отсюда. В дом Графа. Он лучше приспособлен для обороны. А Наташа?
Он решительно вернулся в комнату, схватил жену за руку и потащил за собой.
– Револьвер возьми, и за мной, – бросил он Марго.
И ее нельзя было оставлять здесь. И врача тоже – еще шум поднимет.
Обратный путь не занял много времени.
Наташу, Марго и толстяка закрыли в комнате. Не до них сейчас.
«Гвардейцы» превратили дом Графа в неприступную крепость. Но Леону вовсе не хотелось обороняться. Бекаса больше нет, поэтому можно переходить в наступление.
А к дому со всех сторон уже подтягивались вооруженные охранники. Тайное наконец стало явным. Хорошо, Леон, Боб и Штамп успели вернуться к своим.
Охранников встретили пулеметными очередями из дзотов. Они залегли. И начали пятиться назад. Через несколько минут ударили пулеметы из-под домов Леона, Гончара, Бекаса и Алычи. Дом Графа оказался в плотном кольце окружения.
Пулеметные точки под домом подавить практически невозможно. Стены наипрочнейшие. Окна бронированные. Есть запасы пищи и воды. В осаде Леон и его команда могли пробыть
Он решился на отчаянный шаг.
Прежде всего он включил громкоговоритель.
– Внимание! – Его голос эхом прокатился над головами осаждающих. – Говорит Булат! Говорит Булат! Я вернулся, пацаны! Я вернулся к себе домой!.. Бекаса больше нет! Он сдал мне свою власть! Все по закону. Теперь я с вами, братки! Прячьте свои волыны и встречайте своего Булата!
Глупо. Но Леон направился к выходу из дома.
– Ты сумасшедший! – попытался остановить его Андрон.
Может, и сумасшедший. Тем не менее огонь прекратился. Охранники перестали стрелять.
Леон разблокировал входные двери и вышел на улицу. И тут же чья-то сильная рука схватила его сзади и мощным рывком втолкнула обратно в дом. И тотчас с десяток крупнокалиберных пуль ударили в место, где он только что находился.
Двери снова закрылись.
– Ты сдурел! – набросился на Леона Андрон.
Это он в последний момент спас его от неминуемой гибели.
Леон уже осознал абсурдность своей затеи.
– Надо уходить, – сказал Боб.
А правда, они могут уйти. Бекаса больше нет. Но ведь Леон пришел сюда, чтобы сместить его и занять место Графа.
– Подождем!
Они всегда успеют воспользоваться подземно-подводным ходом.
Осаждающие больше не стреляли. И не пытались взять дом Графа штурмом. А потом случилось то, на что Леон очень надеялся. Появились парламентеры. С главным атрибутом – белым флагом.
Во главе тройки парламентеров шел Сыч, «бригадир» охранников. Когда-то он подчинялся Леону. С ним шли Глот и Бурундук. Леон их тоже узнал.
Он уже не торопился выходить им навстречу. Помнил, как его чуть не сняли пулеметной очередью.
Парламентеров впустили в дом.
– Заходи, Сыч! – Леон первым подал ему руку.
Они обменялись церемониальным троекратным поцелуем. Это означало их полное примирение.
– С возвращением, Булат! – лыбился Сыч.
Андрон и Боб держали его под прицелом. Все правильно, никому нельзя доверять.
– Это твои меня чуть в расход не пустили?
– Нет, это «каратели». Но могли бы и мои. Извини, под горячую руку попал. Но уже разобрались.
– Что Бекаса больше нет, убедились?
– Это ты его?
– А разве он этого не заслужил?
– От тебя – да. Мы уже в курсе, что тебя подставили. Гончар кассету одну по рукам пустил. Теперь все знают, что не ты Графа замочил. Короче, я, как только твой голос услышал, сразу захотел снова под тебя отойти. А Чепик, «бригадир» «карателей», в отказ пошел.