А зори здесь тихие… В списках не значился. Встречный бой. Офицеры
Шрифт:
Торжественно выпили стоя. Помолчали. Потом Алексей Иванович спросил с ноткой укоризны:
— А написать ты не мог, да? Занят был выше горла?
— Да куда писать-то, Алеша? — оторопел Иван. — Красная Армия, Трофимову, что ли?
— А что? Адрес точный!
И они улыбнулись друг другу.
Раздался телефонный звонок.
— Извини, — Варавва прошел к столу, взял трубку одного из многочисленных телефонов. — Да, докладывайте, — выслушал, поморщился. — И это все? Ну, так вот. Пойдите к своему непосредственному
И резко положил трубку.
— Ты действительно крут, — улыбнулся Алексей Иванович. — У тебя там, между прочим, народу полно. Может, лучше вечером увидимся?
— Вечером само собой, — Варавва достал из папки лист плотной бумаги, подошел к Алексею Ивановичу. — Только я тебя тоже по делу пригласил. Не надоело тебе, старому, по войскам кочевать? Опыт у тебя огромный, пора передавать его молодежи.
— А я что делаю?
— Так ведь масштаб не тот, — Варавва протянул бумагу. — Ознакомься с проектом приказа.
— Н-да, — вздохнул Трофимов, прочитав приказ. — Заманчиво. Москва, академия. Заманчиво.
Он отложил приказ, прошел к окну, выглянул.
— Решайся, Алексей, — сказал Варавва. — Наконец-то опять рядышком служить будем.
— Заманчиво, — еще раз признался Алексей Иванович. — Только видишь ли, Ваня, дивизия-то у меня особенная. В ней Егор воевал.
— Понимаю, Алеша, и с ответом не тороплю. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, а там…
— Зачем же откладывать? — Трофимов опять выглянул в окно. — Вон она, моя Люба. На лавочке сидит, как и положено офицерской жене.
— Где?.. — Варавва рванулся к окну, глянул. — Что же ты, старый хрыч…
И выбежал из кабинета.
Распахнулась дверь кабинета, и в приемную стремительно вышел генерал Варавва. Все вскочили.
— Потом, потом! — отмахнулся он.
Шагнул было к выходу, но вдруг остановился, развернулся на каблуках и, не обращая внимания на изумленные взгляды подчиненных, принялся обрывать цветы в горшках, ящиках, кашпо…
Любовь Андреевна с раскрытой книгой в руках сидела на скамейке неподалеку от входа в Управление. Но не читала, а с любопытством поглядывала на молодую женщину, нетерпеливо ходившую взад и вперед мимо нее.
— Валюша!
Женщина обернулась.
К ней спешил молодой офицер.
— Все! — радостно сообщил он. — Демобилизован вчистую!
— Слава Богу! — облегченно вздохнула женщина.
Взяв под руку мужа, она пошла рядом, приноравливаясь к его широкому шагу.
Любовь Андреевна с грустной улыбкой долго смотрела им вслед, а затем перевернула страницу книги и углубилась в чтение.
Варавва выбежал из дверей Управления без фуражки, но с цветами в руках. Следом неторопливо шел Алексей Иванович.
— Здравствуйте, Люба Трофимова, — тихо произнес Варавва, подойдя
Любовь Андреевна вздрогнула, подняла глаза.
— Ванечка…
И беззвучно заплакала.
Варавва склонился к ее руке, и Любовь Андреевна поцеловала его в висок.
— Живы, — улыбаясь сквозь слезы, прошептала Любовь Андреевна. — Живы, Ванечка…
— Жив, Любочка, — Иван положил ей на колени охапку цветов.
Подошел Трофимов, генералы сели по обе стороны от Любови Андреевны, и все трое молча улыбались.
— А вы нисколько не изменились, Любочка, — сказал, наконец, Варавва. — Гляжу на вас и вижу перепуганную девчонку в туркестанских песках.
— Да будет вам, — Любовь Андреевна вытерла слезы. — Вот вы действительно не изменились. Чуб тот же.
— Только седой, — уточнил он.
— Да орденов полная грудь, — сказал Трофимов.
— У тебя тоже хватает, — смущенно напомнил Варавва.
— Половина ее, — очень серьезно сказал Алексей Иванович, улыбнувшись жене.
Поодаль маячил майор-порученец с генеральской фуражкой в руках, не решаясь подойти. Наконец Варавва заметил его:
— Что тебе, Костя?
— Фуражка ваша, — майор подбежал, подал фуражку.
— Спасибо. Скажи, что скоро буду, — Варавва надел фуражку, поймал веселый взгляд Любови Андреевны, неуверенно улыбнулся. — Что? Не так?
— Не так, — она сдвинула его фуражку набекрень, и теперь стал виден седой казачий чуб. — Вот как носил свою кубанку комвзвода Ваня Варавва.
Генерал грустно усмехнулся.
— Как живете, Ванечка? Семья? Дети?
Варавва сразу перестал улыбаться.
— Неужели так и не женился? — удивился Трофимов.
— Не встретил такую, как твоя жена, вот и не женился.
— Ну, раньше надо было отбивать. В Туркестане.
— У такого отобьешь, как же! — улыбнулся Варавва. — Одни красные штаны чего стоили!
И они засмеялись. Только Любовь Андреевна была почему-то грустна.
— Ты, правда, иди, Иван, — сказал Алексей Иванович.
— Служба есть служба. Вечером встретимся, телефон я записал. А что мне начальству доложить, ребята? Может, посоветуетесь, а вечером решим?
— Зачем же на вечер откладывать? — Трофимов повернулся к жене. — Вот, Любаша, предлагают нам дивизию бросить. В Москву зовут.
— В Москву?.. — Любовь Андреевна внимательно посмотрела на мужа и сразу поняла, чего именно он ждет от нее: настолько они любили друг друга, настолько изучили каждый взгляд. Подавила вздох:
— Нет, Ванечка, спасибо, мы уж лучше домой. В дивизию.
Из-за кустов вдруг появился суворовец Ваня Трофимов. Сопя, то и дело поправляя сползавшую на нос фуражку, он волок объемистый чемодан.
Увидев деда с незнакомым генералом, остановился, одернул гимнастерку, взял чемодан в левую руку и старательно затопал, завопив еще издалека: