А. Азимов, Г. Уэллс
Шрифт:
– Иногда, раз или два в год, но их никогда не называли по имени. Просто говорили, это, мол, один из наших, и все.
– Ясно. Дэниел!
– Да, Илайдж? – отозвался Р. Дэниел.
– Опиши людей, которых вы подозреваете. Может быть, Джесси узнает кого-нибудь.
По мере того как Р. Дэниел с присущим ему педантизмом перечислял подозреваемых, подробно характеризуя каждого из них, на лице Джесси все отчетливее появлялось выражение отчаяния. Наконец она замотала головой:
– Не надо, хватит. Не помню я никого! Ни одного…
Она
– Вы сказали, что один из них работает на дрожжевой ферме?
– Фрэнсис Клусарр, – ответил Р. Дэниел, – служащий «Нью-Йорк Йист».
– Понимаете, однажды я сидела в первом ряду. И от выступавшего на меня пахнуло запахом сырых дрожжей. Я запомнила это потому, что чувствовала себя неважно, а тут мне чуть не стало плохо. Пришлось даже перейти на задние ряды. Было так неловко. Может, это и есть тот человек? Ведь когда работаешь с дрожжами постоянно, их запах насквозь пропитывает одежду.
– А ты не помнишь его лицо? – спросил Лайдж.
– Нет, – без колебания ответила Джесси.
– Ну хорошо. Сейчас, Джесси, я отвезу тебя к твоей матери. Бентли уже там. Без моего ведома никуда не отлучайтесь. Бен пусть пока не ходит в школу. Я договорюсь, чтобы вам приносили еду на дом. Все подступы к квартире будут под наблюдением полиции.
– А как ты? – заволновалась Джесси.
– Я буду в безопасном месте.
– Долго это будет продолжаться?
– Не знаю. Может, день или два. – Он почувствовал, как неубедительно прозвучали его слова.
Бейли и Р. Дэниел снова ехали по автотуннелю, но на этот раз без Джесси.
– Мне кажется, – прервал Бейли свои невеселые мысли, – что структура этой организации такова: внизу – основная масса ее членов. У них нет никакой программы; главная их задача – поддержать переворот, когда придет время. Ими руководит немногочисленная верхушка, имеющая четко выработанную программу действий. Ее-то мы и должны обнаружить. Опереточными заговорщиками, о которых говорила Джесси, можно пренебречь.
– Это звучит логично, – заметил Р. Дэниел, – если принять на веру то, что рассказала Джесси.
– Я думаю, что в правдивости ее рассказа сомневаться не приходится, – жестко сказал Бейли.
– Возможно. Мозговые импульсы Джесси не указывают на наличие у нее патологической склонности ко лжи.
Бейли бросил на робота оскорбленный взгляд.
– Этого еще не хватало! И вообще в рапортах не следует упоминать ее имя. Вы меня поняли?
– Если вам так угодно, партнер Илайдж, – спокойно сказал Р. Дэниел, – но тогда наш рапорт не будет ни точным, ни полным.
– Ну и что из того? Она пришла к нам по своей воле и откровенно все рассказала. Если мы о ней напишем, она будет на учете полиции, а мне бы этого совсем не хотелось.
– Хорошо, я согласен, при условии, что нам не нужно больше ничего выяснять.
– Что касается ее – ничего. Ручаюсь.
– В
Они медленно ехали по пустому, извилистому туннелю.
– Это трудно объяснить. Джезебел – редкое имя. Когда-то оно принадлежало женщине с очень плохой репутацией. Моя жена весьма дорожила этим. Это имя как бы бросало на нее тень порочности и вознаграждало за всю ее добропорядочную жизнь.
– Зачем уважающей закон женщине чувствовать себя порочной?
Бейли едва не улыбнулся.
– Женщина есть женщина, Дэниел. В общем, я поступил очень глупо. Я вышел из себя и стал доказывать, что библейская Джезебел вовсе не была такой уж порочной и что, пожалуй, она была хорошей женой. Я никогда себе этого не прощу. Джесси ужасно расстроилась, – продолжал он. – Сам того не сознавая, я погубил то, что было ей очень дорого. И она, вероятно, решила отплатить мне. У нее, видимо, появилось желание сделать что-то назло мне, и она вступила в эту организацию. Я бы не сказал, что ее желание было осознанным.
– Может ли желание быть неосознанным? Нет ли здесь противоречия в терминах?
Бейли молча смотрел на Р. Дэниела, даже не пытаясь объяснить ему, что такое подсознательное мышление. Затем он сказал:
– К тому же на ум и чувства человека очень влияет библия.
– Что такое библия?
Бейли было удивился, но затем вспомнил, что космониты исповедуют механистическую философию, а Р. Дэниел может знать только то, что знают они, ни слова больше.
Он сказал отрывисто:
– Это священная книга у почти половины населения Земли.
– Я не понимаю значение прилагательного в этой фразе.
– Это значит, что ее высоко чтут. Различные ее части при правильном толковании содержат в себе правила поведения. Многие считают, что, следуя им, человечество достигнет всеобщего счастья.
Р. Дэниел, казалось, задумался над этим:
– Входят ли эти правила в ваши законы?
– Боюсь, что нет. Их нельзя насаждать законодательным порядком. Каждый человек сам по себе должен чувствовать сильную внутреннюю потребность соблюдать их. В каком-то смысле они стоят над любым законом.
– Над законом? Нет ли здесь противоречия в терминах?
Бейли криво улыбнулся.
– Хотите, я расскажу вам кое-что из библии? Думаю, вам будет интересно.
– Пожалуйста.
Машина медленно катилась по инерции и наконец остановилась. Некоторое время Бейли сидел с закрытыми глазами, вспоминая притчу.
Он рассказал библейскую притчу об Иисусе Христе и виновной женщине, которую хотели побить камнями. На вопрос о том, как поступить с этой женщиной, Христос ответил обвинителям: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень». Никто не мог это сделать, и все разошлись.