А.Беляев Собрание сочинений том 7
Шрифт:
Показ социального будущего должен преследовать и другую цель: писатель-художник, удачно изображая в научной фантастике города будущего, дома, уличный транспорт, одежду, костюмы и т. д. и т. п., может способствовать тому, чтобы это будущее воплотилось в жизнь возможно скорее. Удачная мысль, идея заинтересует архитектора, инженера, изобретателя, за «мыслью» последует «научный расчет», за ним «исполнение».
Но не слишком ли мы много требуем от писателя? Писатель, подсказывающий новые идеи ученому, архитектору, изобретателю. Разумеется, бросать пригоршнями новые идеи, мысли, проекты и среди писателей могут лишь выдающиеся люди. Но не обязательно, чтобы все новые идеи в научно-фантастическом произведении принадлежали лично автору
Здесь весь вопрос в методе работы. Изображая будущее — города, быт, одежду, надо раз и навсегда покончить с пустым фантазированием, высасыванием из пальца, голыми, выдуманными схемами и затасканными трафаретами — с одеждами, «напоминающими древнегреческие тоги и хитоны», «белыми зданиями с колоннами, напоминающими древнегреческие храмы».
Советская социальная научная фантастика, или, точнее — социальная часть советских научно-фантастических произведений, должна иметь такое же научное основание, как и часть научно-техническая. Определяя будущее развитие общества, писатели должны хорошо изучить социально-экономическую и политическую литературу, пятилетние и генеральные планы развития хозяйства, изучить пути развития советской архитектуры, жилищного строительства и т. п. Причем во всех проектах, оригинальных и позаимствованных, писатель должен исходить не от внешности, а от внутреннего содержания, целесообразности, избегать стандартов, однообразий, учитывать разнообразие условий времени, климата, возраста и т. д. Это очень сложно и трудно. Но кто боится трудностей, не должен браться за создание научно-фантастических произведений.
А над этой трудностью — изображения социального будущего — стоит еще большая — показ человека будущего. Вот задача, которую необходимо разрешить советскому писателю, работающему в области научной фантастики. Между тем это совершенно необходимо: как описать науку, технику, быт будущего без человека будущего?
Некоторые черты этого человека будущего намечаются уже в наши дни: социалистическое отношение к труду, к государственной и общественной собственности, любовь к родине, готовность самопожертвования во имя ее, героизм.
Человек советского будущего — это человек, не знающий гнета эксплуатации, имеющий полную возможность раскрывать все свои творческие способности и дарования! Какие должны быть мощные, яркие характеры, какая полнота и разнообразие запросов, потребностей, какова красота жизни!
Удачно показать образ этого человека нашего будущего во весь рост, заставить его говорить «во весь голос» — задача почетнейшая, интереснейшая, но и необычайно трудная, требующая для своего разрешения времени. Поэтому читатель и критика не должны быть слишком строги, если в первых романах, рисующих время полного перехода к коммунизму, герои будут больше напоминать современников, чем людей будущего.
Вот основные задачи, лежащие перед советским писателем в области научной фантастики. Описывая их, мы одновременно касались и некоторых трудностей, возникающих при разрешении их.
На трудностях, которые стоят перед писателем в области научной фантастики, следует, однако, остановиться несколько подробнее, по крайней мере, на главнейших из них.
В настоящее время быть энциклопедистом, быть на высоте современных знаний в различных областях неизмеримо труднее, чем это было во времена Жюля Верна, не говоря о более отдаленных временах. Лесаж в своем романе «Жиль Блаз», действие которого происходит в XVII веке, описывает знаменитого врача, весь метод лечения которого от всех болезней состоял в том, чтобы «пускать больным кровь и поить их
Надо прямо сказать, что научный багаж советского писателя-фантаста, в особенности в области физико-математических наук, еще не очень велик, тем более если иметь в виду обширность, глубину и быстроту развития этих областей науки. Это дело, конечно, поправимое, если писатель возьмется за серьезную учебу и если ему будет обеспечена солидная научная консультация. К сожалению, пошумев о связи науки с литературой, Союз писателей, издательства и редакции журналов ничего реального не сделали, чтобы обеспечить постоянную деловую связь писателей с научными работниками. Вопрос о научной консультации и редакции в процессе работы необходимо разрешить возможно скорее, иначе неизбежно будут повторяться такие же истории, как с недавно рецензируемым в журнале «Детская литература» романом Адамова «Победители недр». Когда роман уже вышел из печати, в нем нашли немало мелких и крупных недостатков. Но разве невозможно было на пользу автору и читателям убрать эти недостатки в то время, когда еще автор работал над рукописью?
Следующая трудность, стоящая перед читателем в изложении научных проблем, это невозможность проведения точных границ между научным и ненаучным, практически выполнимым, хотя бы и в отдаленном будущем, и абсолютно никогда не выполнимым. И ученый, иногда подавляя своим научным авторитетом, дает уничтожающую критику фантазии писателя, а на поверку (увы, иногда слишком поздно для автора) оказывается, что писатель был ближе к истине, чем ученый, что не наука, а научная косность продиктовала столь суровый приговор.
Очень велики трудности в создании сюжета при условии, что действие романа происходит, когда классов уже нет, а с ними и классовых противоречий, нет и антагонизма между городом и деревней, разницы между умственным и физическим трудом и т. п.
Старые сюжетные стандарты «литературного наследства» тут уже не годны. В капиталистическом мире «человек человеку волк, все на одного, один против всех» («Человек-невидимка»). У нас «человек человеку брат», «все за одного и один за всех». Там сюжет строится на борьбе за капитал внутри класса капиталистов, на конкуренции, на борьбе классов, на антагонизме города и деревни, на антагонизме рас, национальностей и т. д. Сюжетные конфликты в произведениях, описывающих советское будущее, естественно, должны строиться на иных основах. Для переходного периода, пока СССР находится в капиталистическом окружении, может и должна быть использована для сюжета борьба с осколками класса эксплуататоров, с вредителями, шпионами, диверсантами.
Но роман, описывающий более отдаленное будущее, скажем бесклассовое общество эпохи коммунизма, должен уже иметь какие-то совершенно новые сюжетные основы. Притом такого рода роман должен иметь довольно много описаний, а они всегда являются тормозом в развитии сюжета. Дело осложняется еще и тем, что читатель научно-фантастической литературы уже приучен к остроте, особенной динамичности, сюжетной «закрученности», которые присущи старым образцам этих жанров, он ждет этого от всякого научно-фантастического романа. И остается неудовлетворенным, не найдя привычной остроты.
Нередко редакторы выражают пожелание, чтобы роман был и по содержанию, и по форме, и по сюжету новым, построенным на нашем материале, и в то же время, чтобы он был столь же занимателен, как старые, привычные. Разумеется, занимательность обязательна для каждого романа. Вопрос только в том, что самый характер занимательности изменяется, часть же читателей отстает от этих изменений, отсюда возможный конфликт с автором. Хвостизм, потакание вкусам наиболее отстающей части читателей, разумеется, недопустимы. Но и отрыв опасен.