Аберраты. Предупреждение Ведьмы [Вокабула]
Шрифт:
– Ну, молодой Бенсон, - сказал он, сияя, - Я полагаю, что у тебя есть ключ, и ты пришел, чтобы им воспользоваться. Если бы ты попросил позвать меня, а не показал ключ, с тобой бы так плохо не обошлись! Я приношу свои извинения за это. Тем не менее, если позволишь, я предлагаю тебе экскурсию с гидом, чтобы ты осмотрелся тут вокруг. Как тебе такое предложение?
– Да, сэр, - согласился Крафт.
Экскурсия с гидом покажет ему только то, что они хотят, чтобы он увидел, но он должен был с чего-то начать. Он не ожидал, что откроет все секреты комнаты
– Как вас зовут, сэр, если позволите спросить?
– У меня есть только одно имя – то, которое все используют, обращаясь ко мне, даже моя собственная жена и дети. Мое имя - мансер. Я живу и дышу этой работой. Это моя жизнь. А теперь иди сюда...
Крафту стало жаль детей этого человека. Представьте, что вам все время приходится обращаться к собственному отцу как к мансеру.
Его провели через дверь и ввели в очень большую комнату. Она была заполнена стеклянными витринами, самая большая из которых стояла на возвышении.
– Это то, что мы называем старым музеем – в нем собраны самые первые образцы, собранные в Шолле.
– Мансер указал на большой чемодан.
– Что ты об этом думаешь?
– спросил он.
Крафт всмотрелся сквозь стекло. Аберрат внутри казалась прекрасно сохранился; он стоял на четырех мускулистых ногах, которые, казалось, были созданы для скорости. Шерсть его была гладкая и многие хищники из Шолла, он имел три ряда зубов на узком черепе и два агрессивно торчащих вперед рога.
Внезапно Крафт понял, что уже видел нечто подобное раньше...
– Похоже, что серебряный молоток на двери в комнату главного мансера сделан по подобию головы этого существа?
– Так оно и есть. Отлично подмечено, юный Бенсон! Это имеет огромное значение, потому что это был первый аберрат, которого удалось схватить в Шолле. Он прятался вокруг Уотер-лейн, когда Шолл был всего несколько сотен ярдов в диаметре, но потом забрел в дневной мир и терроризировал жителей Престона. Мы назвали его "Единокус" из-за его метода атаки. Суть его атаки заключалась в том, что он лишь один раз кусал свою жертву и этого было достаточно что бы она умерла.
Крафт не хотел встречаться с этим существом в ближайшее время.
– Он был единственным в своем роде?
Мансер музея покачал головой.
– Другие были замечены в Шолле – и есть даже один живой в зверинце. Хорошая новость заключается в том, что они не охотятся стаями, как другие подобные аберраты. Единокус всегда охотится в одиночку!
Куратор быстро шел мимо витрин, не давая Крафту возможности рассмотреть их как следует. Он почувствовал разочарование и остановился перед ящиком, который был больше восьми футов высотой и по меньшей мере двадцать длиной. Он был полон чего-то похожего на летучих мышей; летучие мыши всех форм и размеров свисали с балки.
Мансер вернулся и встал рядом с ним.
– Они выглядят почти живыми, правда?
– сказал он, и глаза его блеснули.
– Конечно, к тому времени, когда зверинец или судмедэксперты
Крафт посмотрел на гигантскую летучую мышь, покрытую шерстью.
– Я ничего не имею против них, - ответил он, - Но мне не нравится, как они выглядят! Я бы не хотел встретить ничего подобного в Шолле.
– Ну да, любой бы не хотел с ними повстречаться, но среди них нет настоящих летучих мышей. Это аберраты, которые были изменены Шолом. И мы пришли к выводу, что не все изначально были летучими мышами – большинство из них были птицами, а некоторые – мышами или крысами, но мы называем их летучими мышами для удобства. Большинство из них, встречаются в некоторых тропических районах мира.
Мансер сделал паузу и для большей убедительности постучал по стеклу витрины.
– Все эти аберраты опасны. Более мелкие из них обычно встречаются на чердаках - это места, которые следует избегать в Шолле. Ты уже должен знать, что здания обычно более опасны, чем сельская местность.
Мансер снова зашагал вперед.
В каждой комнате, куда они приходили, стояли одни и те же стеклянные шкафы. Некоторые из них были заполнены костями или черепами, другие – искривленными древесными растениями, которые внешне походили на части человеческого тела - ветви в форме рук или ног.
– По сути, мы движемся из прошлого в настоящее, - сказал мансер.
– Эта последняя область, которую мы называем вновь прибывшими, содержит наши самые последние приобретения. Эта работа продолжается. Мы так заняты в настоящее время, что нам пришлось попросить персонал работать в воскресенье утром.
Они вошли в комнату, обставленную столами и скамейками, за которыми работали служащие комнаты реликвий. Они измеряли предметы, рисовали их и делали заметки. Большинство из них были седовласыми мужчинами, хотя Крафт заметил одного помоложе, вероятно, лет двадцати с небольшим. Мужчина поймал взгляд Крафта, нахмурился и отвернулся. Наверное, ему не нравилось работать воскресным утром, а то, что на него пялились, добавляло еще больше оскорблений!
Крафт его не винил. Быть шпионом герцога имело свои преимущества – он мог бы удовлетворить свое любопытство относительно различных департаментов замка – но это также заставляло его чувствовать себя немного неловко.
Ему хотелось бы расспросить кое-кого из рабочих, но он понимал, что лучше подождать до его возвращения, на этот раз без мансера. Кроме того, он был голоден и не хотел, чтобы его завтрак остыл! Поэтому он поблагодарил мансера музея и ушел.
Через десять минут он вернулся в свою комнату, как раз вовремя, чтобы принять тарелку с ветчиной, яйцами и теплым свежеиспеченным хлебом.
Неплохая утренняя работа, подумал он.
В тот же день Крафт и Лаки вместе спустились в город. Небо было затянуто тучами, и казалось, что идет дождь. Погода все еще была относительно мягкой, но уже наступила осень, и приближалась зима.