Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина
Шрифт:
Но успехи нового артиллерийского начальника не радовали начальство. Дело в том, что назначение Ганнибала расстроило планы губернатора Эстляндии, барона Левендаля, который берег это место для своего ставленника — некоего шведа, майора Гольмера [47] , ставшего теперь непосредственным подчиненным арапа.
Не ко двору пришелся подполковник и обер-коменданту крепости, генерал-лейтенанту де Брини [48] , своему непосредственному начальнику. Он был в большой дружбе с губернатором.
47
Гольмер Петр Петрович начал службу в артиллерии с 1727 г., штык-юнкер с 1728 г., майор с назначением
48
Де Брини, Адриан, генерал-майор и генерал-квартирмейстер с 1733 г., генерал-лейтенант с 1741 г., александровский кавалер в 1744 г., умер в 1747 г. Прим. перев.
Майор Гольмер, пользующийся поддержкой губернатора и обер-коменданта, не только отказывается подчиняться своему непосредственному начальнику, но и чинит ему всякие козни. Например, он подговаривает некоего поручика Асеева, чтобы тот попросил перевода в другую часть, «чтоб сдесь место опорожнил для незнаемой некоторой персоны».Оказывается, что именно Гольмер является организатором процветающей на цейхгаузе торговли казенными материалами, однако на рапорты губернатору об этих безобразиях никакой реакции не следует.
Тогда Абрам решает обратиться в более высокие инстанции. В начале мая он пишет в Петербург, генерал-фельдцейхмейстеру принцу Гессен-Гомбургскому [49] жалобу, в которой перечисляет все прегрешения Гольмера.
С другими подчиненными у Абрама, видимо, сохраняются хорошие отношения, так как в конце он добавляет: «И я ныне имею, со всеми здешними афицеры, во исправлении ревелской Арьтилерии неусыпный труд».
В мае же он направляет Гессен-Гомбургскому еще одно письмо, в котором жалуется уже на де Брини: «Беспрестанно принимаю не по делам моим всякие несносные репреманды и изгнание, не так как артилерии штап-афицера, но и последний обер-афицер снести того не может… и в том я от своей братьи штап-афицеров имею не малое презрение».И далее приводит многие факты «изгнания» его «Дебринием». Так, например, тот приказал скинуть пушки с крепостных валов, а потом свалил это на подполковника. Пытался выгнать его с квартиры, данной магистратом… (Не будем сейчас подробно останавливаться на этом письме, так как все произошедшее Абрам изложил в рапорте в 1742 году уже гораздо спокойнее. Этот рапорт будет приведен ниже.) Вот Ганнибал и просит «от таких нетерпимых и наглых напатков меня бедного охранить» {118} .
49
Принц Людвиг-Иоганн-Вильгельм Гессен-Гомбургский, сын Фридриха-Якова, ландграфа Гессен-Гомбургского, род. в 1704 г., при был в Россию в 1721 г., пожалован: генерал-майором в 1728 г., генерал-лейтенантом в 1730 г., Андреевской лентой в 1734 г., званием генерал-фельдцейхмейстера в 1735 г., чином фельдмаршала в 1742 г. Умер в Берлине в 1745 г. Прим. перев.
Начальник артиллерии немедленно направил «репреманд» к де Брини. Последний, видимо, струхнул и ответил, в частности, следующее: «Что касаетца до артилерии, всякое вспоможение чинить долженствую, и что угодно ему впредь… о касающихся нуждах ко артилерии, и в ево во всяких случаях, сколько возможность моя допустит, вспомогать буду» {119} .
Вообще говоря, на военной службе, где дисциплина и субординация устанавливают строгий порядок во взаимоотношениях между подчиненным и начальником, подобные острые конфликты возникают достаточно редко. До нас дошел подробный рапорт генерал-майора Ганнибала, написанный им уже в 1742 году. Рапорт этот состоит из 22 «пунктов», из которых первые 12 относятся как раз к ревельскому периоду его жизни. Мы приведем этот бесценный для историка документ, так как он лучше всего рассказывает о том, что же творилось тогда в эстляндской столице.
Генерал и Кавалер и Ревелский Губернатор граф Левендаль, не доброхотствуя ко мне и не хотя видеть меня в своей команде в Ревеле, многие мне чинит напрасные нападки и вымышленные злобы, хочет обнести напрасно Ея Императорскому Величеству и как бы можно меня к несчастию привесть для своих прихотных и партикулярных поступок, а за что, — тому всенижайше при сем приношу для всемилостивейшего Ея Императорского Величества расмотрения нижеследующие пункты.
Ноября 22 дня Генерал-майор
1742 г, А. Ганибал
1.
По высочайшей милости Ея Императорского Величества в прошлом 1741 году был я пожалован в ревелской артилери в подполковники.
2.
А в то время граф Левендаль, ревелской губернатор, был в Петербурге, то я пришед к нему, как к главному Командиру по моей должности; то он на меня, что я к ревелской артилери определен, — кричал веема так, яко на своего холопа, ибо тогда при той артиллерийской команде был криатур швецкой нации майор Голмер, которого велено вывезтъ в Нарву.
3.
А как уже я прибыл в Ревель и команду артиллерийскую принял, то он, Левендаль, всячески меня гнал, чтоб мне в Ревеле не быть, и делал обиды не токмо собою, но и чрез бывшего тогда в Ревеле обер-Коменданта Дебриния, — чем бы возможно к несчастию привестъ; к тому ж не толико меня, но и обретающихся в ревелском гарнизоне штаб и обер-офицеров гнали вон таким случаем, что посылали к ним с угрозами, чтоб просили в отставку доброволно; а ежели доброволно не пойдут, то и с нечестию будут выгнаны, и между некоторыми разговоры грозил заочно мне, что я де его как могу то сделаю, что он и сам не рад тому будет, что в ревелской гарнизон просил.
4.
И между прочими мне их злодейскими обще обидами стоял я на отведенной мне от ревелскаго магистрата квартире, и жена моя тогда была на последних часах к рождению младенца, то обер-комендант Дебриний прислал ко мне объявить, чтоб я с той квартиры вышел доброволно вон, а ежели доброволно не выду, то хотел выбить безвременно и мой багаж выкинуть на улицу, то я посылал к нему, Дебринию, просить от артилери обер-офицера, дабы он того мне за имевшею жены моей болезнью не учинил, и он, Дебриний, тому посланному офицеру объявил тож, и в магистрат писал тож, чтоб меня с той квартиры конечно выбил, но токмо того магистрат по его писму не учинил.
5.
И как оный Дебриний писал в ратушу, сыскав те резоны, что якобы оный дом строен солдатами, то я, взяв тогда с того писма копию и обьявя губернатору Левендалю, и о той наглой на меня обиде словесно просил; точию на то мое прошение резолюции никакой не учинено, почему мог я присмотреть, что то у них чинено ко изгонению меня с общего согласия.
6.
А в прошлом году по объявлени швецкой войны то по присылаемым ко мне от Его Светлости Ланд-Графа принца Гессен-Гомбургскаго строгих указов и ордеров велено содержать артилерию во всякой исправной готовности и от неприятелскаго нападения ко обороне во осторожности, то тогда мне обер-комендант Дебриний словесно многократно говорил, чтоб с крепости имеющиеся пушки свалить, но токмо по словесным его указам я представлял ему резоны, что в нынешнее время того учинить невозможно.
1,
И как видя оный комендант, что я того по словесным его приказам не чиню, то он о исполнении того ко мне писменно ордером предложил, дабы с городовых валов пушки сбросать, что и учинено.
8.
И как увидя штаб и обер-офицеры, тако ж солдатство и прочие российского народа люди, что пушки болтая часть свалены и город имеется от неприятеля без защиты, то стали между себя многие переговаривать и знатно, что те переговорки ему, Дебринию, дошли.