Абсолютная память
Шрифт:
— Я думаю, что человек, который это сделал, считает выбор полностью моим.
— Но это же безумие.
— Да. Это оно.
Глава 37
Когда Декер вернулся в «Резиденс Инн» после обыска хранилища, который ничего не дал, он обнаружил, что его навещали и оставили после себя однозначные следы.
В деревянную дверь комнаты воткнули топорик. Окно и кирпичную стену разрисовали краской. На бетонном полу галереи валялись обезглавленные куклы. Галерею и стену покрывали газеты со
Снизу была подпись: «Детоубийца».
Декер выдернул топорик, пинками разбросал прочие вещи, отпер дверь, вошел в комнату и заперся.
Там он уронил топорик на тумбочку, подошел к кровати и лег. Потом закрыл глаза и попытался понять, что же он упускает. Он что-то упустил. Он это знал. В сотый раз он стал обдумывать все известные факты, выстроив их в хронологическом порядке.
Его размышления прервал стук в дверь. Амос с трудом поднялся, пересек комнату и спросил:
— Кто там?
— Человек, который задолжал вам извинения.
Он узнал голос и открыл дверь.
В проеме стояла Алекс Джеймисон, держа в руке безголовую куклу.
— Мне очень жаль, — сказала она, и это прозвучало искренне.
— О чем вы сожалеете?
— Черт, Декер, от ваших слов я чувствую себя еще хуже.
Она была одета сплошь в черное — колготки, длинный свитер, закрывающий ягодицы, низкие туфли на квадратном каблуке и короткая джинсовая куртка. С плеча свисала большая сумка.
— У вас есть время для чашки кофе? — спросила она.
— Зачем?
— Я пришла не за интервью.
— Тогда зачем?
— Бриммер сказала мне, что всю тяжелую работу в этом расследовании сделали вы. Отыскали все зацепки, хотя она не говорила, какие именно.
— Значит, она учится.
— Кофе? Я хочу поговорить с вами о некоторых вещах. Я угощаю. Пожалуйста, это важно.
Декер прикрыл за собой дверь, и они спустились по лестнице, перешли улицу и направились в маленькую кофейню в двух кварталах от мотеля. Кофейня пряталась в нише между двух больших магазинов, один из которых был закрыт, а второй недалеко ушел от той же судьбы.
— Весь город сдувается, — заметила Джеймисон, когда они проходили мимо закрытого магазина. — Скоро мне придется писать только о банкротствах и потерях права выкупа.
Они взяли кофе и уселись за маленький столик в глубине. Декер смотрел, как журналистка сыплет сахар в свою чашку.
— О чем вы хотели поговорить? — прямо спросил он.
— Декер, я прошу прощения за статью. Теперь я понимаю, что вы ее не заслужили. Я не думаю, что вы имеете какое-то отношения к случившемуся с вашей семьей. Как вы сами сказали, я считаю, это какой-то психопат, который хочет сначала уничтожить вас, а потом убить. Он использовал меня, и я тут же заглотила приманку, поскольку могла написать статью. Но это заставило меня задуматься, зачем. В смысле, как можно не знать, почему какой-то человек объявил вам такую вендетту?
Декер отпил кофе, глядя ей в глаза, но ничего не сказал.
— Я уверена, что вы скрипите мозгами, пытаясь понять то же самое, — добавила она.
— Так и есть.
— Это должно быть каким-то личным делом, — сказала она.
— Убийство всегда личное дело.
— Нет, я имею в виду другое. Бриммер сказала мне, что убийца оставил пару сообщений. Опять же, она не сказала, что в них говорится, но они, похоже, адресованы лично вам.
Декер молчал, но его взгляд подсказывал Алекс, что он заинтересовался.
— Так что я занялась раскопками.
— Относительно чего?
— Относительно вас.
— Как?
— Я репортер. У нас есть способы.
— И что вы нашли?
— Вы из Берлингтона. Величайшая спортивная звезда этого города. Молодой человек, который преуспел.
Это замечание заставило Декера вспомнить о школьном шкафе с наградами.
— Стрелок забрал из шкафа в Мэнсфилде все награды с моим именем.
Женщина выпрямилась. Она выглядела одновременно удовлетворенной и озадаченной.
— Интересно, когда он это сделал. Наверняка не в день стрельбы. Он не стал бы таскать с собой лишний груз.
— Есть способы, — сказал Декер. — Но сейчас я не могу в это вникать. Может, однажды вы напишите об этом целую статью.
— Таким образом, — сказала она, — вопрос сводится к следующему — был ли это человек из Берлингтона, который все годы точил на вас зуб? Футбольная звезда против обычного человека, ревнующего к вашему успеху? Кража наград может свидетельствовать о том, что это кто-то местный. Человек, с которым вы учились в Мэнсфилде? Когда вы отправились в колледж, он мог решить, что вы исчезли навсегда, а потом вернулись, стали копом, детективом и все такое. И все годы его ненависть росла и зрела, пока у парня не сорвало крышу.
— У парней, — произнес Декер.
— Парней? Вы хотите сказать, он не один?
— Вы не сможете об этом написать. — Декер склонился к ней. — Александра, вы действительно не сможете об этом написать. Если он это прочтет, то решит, что вы знаете намного больше. А это больше может быть опасным для него. И тогда опасность придет к вам.
— Декер, я все поняла. Вы успешно напугали меня в прошлый раз. Я не выхожу из дома без баллончика, на телефоне все время стоит быстрый набор «девять-один-один»…
— Но вы вернулись. Сейчас вы пытаетесь помочь мне разобраться в этом деле. Они могут следить. Зачем рисковать?
— Я пошла в журналистику не ради безопасности. Я выбрала эту работу, потому что хотела рисковать. В этом смысле у нас с вами много общего.
— Это почему?
— Я полагаю, что опаснее профессионального футбола и работы в полиции может быть только участие в боевых действиях. Так что вы — рисковый человек. Я тоже. И если тем временем мы можем делать что-то хорошее, почему нет? Итак, можете ли вы вспомнить каких-нибудь парней из тех времен, которые вас ненавидели?