Абсолютная память
Шрифт:
— А источник средств? — спросил Декер.
— Мы не смогли его отыскать, — ответил Богарт.
— Как насчет компенсации?
Ланкастер взглянула на Амоса.
— Компенсации? Ты имеешь в виду шантаж?
— Это может объяснять отсутствие заявления об изнасиловании Белинды. И источник наличных на покупку дома. В далеком Колорадо.
— И это может объяснять гнев Белинды, — добавил Богарт. — Ее родителей подкупили, чтобы замять дело.
— Обижена и брошена? — подытожил Декер, глядя на Богарта.
Тот кивнул.
— Отсюда изуродованные
Декер вновь посмотрел на бумаги.
— Интересно, что случилось с деньгами на счетах ее родителей после их смерти?
— Но если люди не знали, что они мертвы? — сказала Джеймисон.
— В наше время деньги становятся доступны посредством компьютера. Тебе просто нужно иметь логины и пароли, — ответил Амос. — Которые Белинда, или Билли, наверняка смогла получить.
— Ему нужно было на что-то жить, ездить, — предположил Богарт.
— Они могли понадобиться ему и для чего-то другого, — добавил Декер.
— Для чего? — хором спросили Богарт и Ланкастер.
Амос поднялся.
— Нам нужно поехать в тот город, где жили Уайетты, когда Белинду изнасиловали. И выяснить, кто это совершил и как им удалось выкрутиться. Нам нужно установить, кто заплатил Уайеттам все эти деньги.
— Декер, этому делу двадцать лет, — возразил Богарт.
— Есть и другая причина поехать. Даже более важная.
— Какая? — спросил агент ФБР.
— Лишний раз прокатиться на вашем самолете, разумеется.
Глава 58
Они приземлились неподалеку от маленького городка в Северной Юте.
— Мёрси, [23] Юта, — сказала Ланкастер, когда они выбрались из самолета в густой снегопад и увидели на ангаре табличку с надписью.
— Вот они, высоты иронии, — прокомментировала Джеймисон.
Богарт поежился и плотнее закутался в парку.
— Ну, и какая причина стоила нам полного бака горючего? — спросил он у Декера.
23
Название города (англ. Mercy) можно перевести как милосердие или сострадание. А можно и как счастье или удача.
Тот смотрел на три внедорожника, стоящих на взлетной полосе. Двигатели машин работали, и печки, как он надеялся, были включены на всю мощность.
— Я вам покажу.
Они поехали к некогда родному дому Белинды Уайетт. Этот микрорайон построили после Второй мировой войны, и дома в нем практически не отличались друг от друга. Улицы покрывала замерзшая слякоть. В доме было темно. На подъездной дорожке не стояли машины.
Декер сидел на заднем сиденье второго внедорожника, вместе с Ланкастер и Джеймисон. Богарт сел впереди.
Амос заглянул в окно и сказал:
— Так его недавно продали?
Богарт кивнул.
— Двадцать месяцев назад. Покупателем было юридическое лицо.
— Примерно за четыре месяца до убийства моей семьи… Им требовалось место, где можно побыть и все спланировать.
— Ты действительно думаешь, что Уайетт выкупила свой старый дом? — спросила Ланкастер. — С которым связаны все эти жуткие воспоминания?
— Это был ее дом. Не та громада, в которой она убила родителей и закатала их в пластик. Несмотря на все случившееся, Белинда могла воспринимать это место как спокойное и безопасное убежище. И она, вероятно, потратила на него часть тех грязных денег. Я уверен, ей казалось вполне справедливым потратить их кровавые деньги, чтобы выкупить дом, который они так хотели продать.
Джеймисон взглянула на него.
— И что, по-вашему, мы там найдем?
— Ответы, — сказал Декер. — Надеюсь.
Часть агентов оцепила периметр, чтобы никто не сбежал, а все остальные вошли в дом сразу с двух сторон. Они проверили все комнаты, потом спустились в подвал.
— Вот черт! — воскликнул Богарт, озираясь. — Я-то ожидал увидеть стены, сплошь покрытые бумажками для записей, со всякими стрелками и прочим, вроде ручной версии системы управления воздушным движением.
Но ничего подобного здесь не было. Строго говоря, здесь вообще не было ничего, кроме вполне предсказуемого содержимого любого подвала — хлама.
— Я надеялся на то же самое, — сказал Декер.
Он осмотрелся, вбирая в память все увиденное, и начал кивать, как будто все понял.
— Как ни странно, я упустил один очевидный, но значимый момент. У Уайетт гипертимезия. Ей не нужна стена с бумажками. Все хранится у нее в голове, каждая деталь. И мы пока не знаем, что собой представляет Леопольд, кроме его странности и чертовски хорошего актерства. Он играет невежественного придурка лучше любого, кого мне доводилось видеть. Но в нем есть что-то еще, чего я пока не могу засечь.
— Вы сказали нам, что он был непонятен, — припомнил Богарт.
— Он непонятен. У каждого человека есть намерения, альтруистические или корыстные. У него они тоже есть. Я просто пока не знаю, в чем они заключаются.
— Не пора ли нам звонить в местную полицию? — спросил агент.
Декер покачал головой.
— Нет.
— Почему? Они злятся, если мы не сообщаем им, чем мы занимаемся на их территории.
— Возможно, «местные» как раз и стоят за всей этой историей. Поэтому мы сами поработаем с тем немногим, что тут есть.
Он начал рыться на пластиковой полке, где стояло несколько коробок с мусором. Джеймисон принялась за барахло в другом углу. Ланкастер с Богартом переглянулись и занялись тем же.
Через два часа Богарт объявил:
— Ну, всё. Здесь ничего нет. Вообще ничего!
— Нет, есть, — отозвалась Джеймисон, держа в руке сложенную газету.
— Где вы это нашли? — спросила Ланкастер.
— Под тряпьем в коробке, которая стояла под тем столом.
— Ну и что? — сказал Богарт. — Такой же мусор, как и все прочее.