Абсолютная власть
Шрифт:
Несмотря на огромную очередь автомобилей к пункту пограничного контроля, сама процедура прохождения границы завершилась довольно быстро.
По словам Ильи, офицер даже не стал забираться внутрь джипа, удовлетворившись беглым осмотром через открытую дверь. Видимо, свою роль сыграл американский паспорт «Муромца», а также тот факт, что этот же самый офицер проводил досмотр «хаммера» всего три часа назад.
– Он ещё утром проел мне всю плешь! Всё спрашивал, как мне удалось
– А ты?
– Наврал, что её подарили моему отцу за героизм при штурме Эль-Кувейта в девяносто первом…
Впрочем, ни Андрею, ни Ольге не довелось поучаствовать в досмотре, так как всё это время они пролежали в узком металлическом ящике за задним сиденьем джипа, скрытом искусно изготовленной стальной панелью. Их заставил влезть туда Боб, когда до шлагбаума оставалось только две машины.
– Давайте, любовнички, потеснитесь, и чтоб без звука! Деньги на штраф у меня есть, но могут упрятать на пару месяцев в местный «обезьянник», так что лежите тихо.
Вот и Америка.
Время приближалось к обеду, когда, проехав Порт-Гурон, джип начал сбавлять скорость и вскоре затормозил возле небольшого мотеля и кафе с вывеской «Ласт Майл». («Последняя Миля»).
Судя по подробному рисунку на большом черно-белом стенде, установленным рядом с вывеской, сразу за мотелем начиналась скоростная трасса, ведущая прямо в «сердце» Детройтской Метрополии, территория которой состояла из шести, когда-то плотно заселенных графств.
Илья заглушил двигатель, и путники, покинув «хаммер», вошли в кафе.
– Советую подкрепиться, как следует, - потянулся Боб, садясь за стол.
– Неизвестно, когда в следующий раз нам удастся поесть в спокойной обстановке. Возможно, на том свете.
Через минуту к столу подошел молодой, но крайне серьезный официант, похоже, вьетнамец, и не спеша принял заказ. Других посетителей в кафе не было.
– Километров ещё примерно тридцать или сорок по пути будут попадаться небольшие населенные пункты, где до сих пор кто-то живет, но потом - всё, никакой цивилизации, - подтвердил Илья.
– А за двадцать километров до городской черты, вообще, придется очень сильно рисковать. На въезде, правда, опасаться нужно будет не столько бандитов, сколько ФБР. Но ничего, там есть одна неплохая дорога, про которую мало кто знает.
– Сразу как пообедаем, двинем дальше, - Боб взглянул на часы.
– Смотреть придется в оба, поэтому в машине трепать языками уже не будем.
Наша задача: незаметно попасть в город и затем как можно быстрее достичь «точки» - места, где нас ждет Стас, и где можно проникнуть в даунтаун в относительной близости от «поста один». Так называется временное место дислокации первой поисковой группы.
Запоминайте. В экстренном случае или если кто-то потеряется, то пусть как угодно, но добирается до церкви Святого Иосафата на Крайслер-фривей. Это - одна из главных улиц Детройта. В городе до сих пор сохранилось немало указателей, так что найдете.
К тому же, я всем выдам подробную карту. В ста метрах от входа в церковь увидите обгорелый экскурсионный
Но это - только если потеряете рацию. Рация будет у каждого, однако пользоваться ей можно лишь в крайнем случае: весь эфир сканируется полицией. Сейчас я расскажу про позывные и кодовые слова…
Послышалось слабое позвякивание. Официант принес тарелки с салатом, чистые стаканы и два графина с апельсиновым соком.
– Бифштексы скоро будут готовы, - доложил он.
– Может, кто-нибудь желает, чтобы я включил музыку?
– Я желаю, - неожиданно сказал Андрей.
– Поставь «Кофекиллерс», «Памяти Колтрейна». Есть?
– 13 -
По мере приближения к городу пейзаж за окном становился всё более удручающим. Андрей поймал себя на мысли, что картины всеобщего упадка и запустения оказывают на него гораздо большее воздействие, чем он ожидал.
Поражающие когда-то своим очарованием уютные двух и трех этажные домики из красного кирпича, с башенками и острыми готическими крышами, превратились в мрачные могильные памятники навсегда ушедшей эпохи: почерневшие, полуразрушенные, с пустыми глазницами окон, из которых кое-где проступала дикая растительность.
Заваренные металлическими, давно проржавевшими листами витрины магазинчиков, сгнившие или обгоревшие остовы брошенных автомобилей, серые и безжизненные, будто после ядерного удара, деревья навевали мысль о Конце Света, и казалось, что даже весна не спешит наступать на этой разоренной земле.
Приглядевшись, впрочем, можно было заключить, что упадок пришел не вдруг, а наползал постепенно, год за годом, медленно, словно болезнь, убивая великую когда-то метрополию. Среди почти полностью разрушенных строений, которые были оставлены не менее чем лет десять-пятнадцать назад, встречались и довольно хорошо сохранившиеся здания, чьи хозяева уехали относительно недавно.
Пытаясь выжить сообща, такие дома, как правило, были сгруппированы в одном месте, представляя собой единые небольшие комплексы, окруженные высокими, из стальной сетки, заборами с колючей проволокой, и имеющие, подобно армейским караулам, охранные «стаканы» и раздвижные ворота.
С каждым километром разбитая и, местами, заросшая травой дорога всё больше превращалась в «пересеченную местность», а когда Илья свернул с широкого многополосного хайвея на двухрядное шоссе, так и вовсе стала походить на воспетый Голливудом «Марсианский лонг-джонт».
– А вот и Большой Детройт, - проговорил Боб, неотрывно глядя вперед.
Вдали показались темные громады заводских цехов, серые многоярусные строения производственных корпусов, над которыми возвышались бесчисленные фабричные трубы.
– До ящика далеко?
– он покосился на Илью.
– Нет. Видишь, перед въездом в промышленную зону, башня водонапорная? Ящик - как раз под ней.
Поравнявшись с покосившимся ржавым сооружением, действительно, напоминающим башню, «хаммер» сбросил скорость и, проехав ещё метров двадцать, затормозил.