Абсолютное оружие
Шрифт:
— Когда? — от этого откровения понятней не стало. Только вяло шевельнулись в голове какие-то смутные воспоминания о техниках гипноза и сказочной магии.
— Про то, что ты только моя, и ничья больше.
— А что это было? — без особого энтузиазма подбодрила я. Ощущение неуверенности и некоторого смущения, исходящих от этого большого сильного мужчины, казалось очень неуместным, и этим раздражало.
— Ритуальная фраза, из тех древних времён, когда носители горячей крови правили нашим миром. Публичное заявление своих прав на женщину. Учитывая, что я официально шер-лорд, мне достаточно просто сделать это самое заявление, даже свидетели не нужны.
— Это мы типа поженились сейчас, что ли? — дошло,
— Вроде того, — он вновь хмыкнул. — Более того, учитывая твоё добровольное и не менее ритуальное согласие, и даже последовавшее за этим не менее ритуальное закрепление… хм… прав, безвозвратно.
Я подняла растерянный взгляд на горячего. Он был серьёзен, несколько смущён, но ни капли раскаяния я так и не нашла. Как и признаков того, что горячий просто глупо пошутил. Пару секунд я пристально разглядывала эту довольную физиономию, изо всех сил пытающуюся изобразить чувство вины, и, не выдержав, расхохоталась.
— Как у вас тут, оказывается, всё просто, — фыркнула я, аккуратно сползая с мужчины в воду. — Два слова сказал, тут же, извиняюсь, трахнул, — и всё. Подожди, а если бы я не ответила, меня в твои наложницы что ли записали бы? — вновь покосившись на философски пожавшего плечами Райша, опять засмеялась и, легко оттолкнувшись, поплыла вокруг озера против часовой стрелки. — Хорошо вы устроились, рабовладельцы красноволосые!
— Хорошо, что ты не сердишься, — окончательно удостоверившись, что истерики не будет, горячий в два гребка догнал меня и поплыл рядом. — Я уже не вполне себя контролировал в тот момент, а когда сообразил, поздно было. Сам удивляюсь, как вообще умудрился вспомнить об этом обряде; как нашептал кто.
— Может, и нашептал, если у вас коллективное бессознательное такое сознательное. Мне-то уж тем более негде было услышать правильный ответ, — хихикнула я. Опять, как некоторое время назад, попыталась отыскать в себе обиду, расстройство, оскорблённое достоинство, и снова не преуспела. В сложившейся ситуации меня устраивало абсолютно всё. Я чувствовала, что всё именно так, как должно быть, а остальное — действия, эмоции, и особенно слова, — лишнее, способное только испортить естественный ход вещей.
А, может быть, события просто удачно легли на основу сказанных до этого слов, и поэтому я приняла всё так легко. Изначально мучившие меня противоречия и сомнения в такой уж идеальности и возвышенной разумности местного общества сначала были развеяны словами, после чего тут же подкреплены действиями. Картина мироустройства, стряхнув призрак совершенства, стала логичной и понятной. Не могли такие существа, как местные носители горячей крови с их инстинктами и силой с самого начала быть смирными стражами, выполняющими свою роль. В качестве жестоких варваров-властителей они выглядели гораздо органичней.
И «обряд» этот своей грубой лаконичностью отлично вписывался в новый образ красноволосых хищников, живущих во многом инстинктами. Нормальные звериные повадки: победил соперников, покрепче поймал спорную самку, и можно использовать по назначению. Ну, а то, что в процессе ещё что-то сказать надо, просто дань уважения самому факту наличия этой речи.
В общем, точно сказать, почему я не оскорбилась, я не могла. И потому не хотела задумываться на эту тему.
Некоторое время мы с Райшем занимались тем, что действительно внимательно изучали озеро. Вода откуда-то поступала и куда-то утекала, но выраженных потоков, могущих быть частью подземной реки, не нашлось.
Потом я выбралась на берег, потому что, в отличие от горячего, особого удовольствия от пребывания в ледяной воде не испытывала, и, одевшись, уселась на одном из выступающих из воды камней. Капитан же устроился неподалёку, но — по горло в воде.
— Вы, горячие, очень странные существа, — задумчиво проговорила я, разглядывая
— Такая теория есть, но доказать её пока не получилось, — невозмутимо ответил капитан. — Есть даже вариант, в котором появление горячих и холодных разрушило прежнюю цивилизацию, и наши предки сначала деградировали, а потом начали развиваться вновь, — он усмехнулся. — Может быть, мы с тех пор именно поэтому и не рискуем модифицировать генный код вручную, только тщательной селекцией.
— Ладно, это в любом случае может подождать, — вздохнула я. — У тебя ведь есть план, как отсюда выбираться?
— А тебе уже надоело? — иронично хмыкнул Райш. — Есть пара идей. Но пока ещё рано уходить, надоузнать как можно больше. Как минимум, поговорить для начала с остальными аборигенами; кто что слышал, кто что видел.
— Кстати, об аборигенах. Что не так с этим мирным? Ты на него как-то странно реагируешь, — уцепилась я за возможность задать ещё один вопрос.
— Всё не так, — мужчина шумно вздохнул. — И с этим мирным, и со всей этой планетой, и с этим экранирующим психополе материалом. Мирный с самого начала повёл себя странно. Он будто и не рад вовсе перспективе спасения. Страх и недоверие женщин понятны; в конце концов, они и вправду женщины, и здесь, без постоянного незримого присутствия Совета, у них есть весомый повод меня бояться. И то в них чувствовалось любопытство и надежда. А бурных проявлений восторга глупо ожидать от настолько уставших и измученных людей; надежда ещё жива, а вот сил верить у них уже нет. Мирный же… Он не просто меня боится, он боится и ненавидит, а такие чувства на ровном месте не возникают. И особенно выводит его из себя твоё присутствие рядом со мной, а это кое о чём говорит. И ещё планета эта…
— Мне она тоже кажется странной, — согласилась я. — Кислородная, с пригодным для дыхания воздухом, с подходящей для питья водой — и вдруг какая-то пиратская база, и всё. В моём мире её бы уже давным-давно обустроили; неужели так сложно экранировать поверхность от опасного спектра света звезды?
— Может быть, по её внешнему виду сложно предсказать, что в недрах её есть вода и достаточно комфортные условия для существования. Но, в любом случае, я с тобой согласен. Уже один факт наличия кислородной атмосферы является серьёзным поводом к приведению планеты в удобный вид. Здесь явно всё не так просто. Но сильнее всего меня беспокоит этот их минерал. За всю историю нашего развития я не помню случая, чтобы неживая материя могла как-то влиять на психополе. Являться преобразователем чьей-то воли — да, но вот так! Она ведь действительно его искажает. Нужно уточнить у йали, но, по-моему, это единственное место, где они его нашли, и это вдвойне странно.
— А почему тогда здесь всем заведуют преступники? Военные бы давно уже вытеснили их, и организовали промышленную добычу, а не выколупывали ценный материал руками полутора сотен заключённых.
— Вот тут я не уверен, — с сомнением возразил Райш. — Учитывая, что это йали, это вполне могут быть и не пираты. Или прикормленные пираты, состоящие на довольстве у какого-нибудь из их правителей.
— А их несколько?
— Их очень много. Чуть ли не на каждой населённой планете по правителю, а то и по несколько. Их общество чем-то напоминает то, что было у нас в докосмическую эпоху, но лишь в общих чертах… О, а вот и остальные, — оборвал свою речь горячий, красивым плавным движением выбрался на сушу и с наслаждением потянулся. Тускло поблёскивающие капли воды усиливали сходство с бронзовой статуэткой, которое несколько подтачивалось упруго перекатывающимися под гладкой кожей мышцами. Меня настолько поглотило созерцание, что я пропустила последнее заявление мимо ушей.