Абьюз
Шрифт:
– По большому счёту, никто из нас вообще не должен был родиться, – вздохнул Артур.
Энджел покачал головой:
– Может быть моё существование на свете и против правил, может быть всё, что я делаю и чувствую – неправильно, но я всё равно рад тому, что живу.
«И я тоже», – мысленно согласилась с близнецом Сандра.
В решающих, основополагающих вопросах они по-прежнему, как всегда, были заодно.
Рэй стоял в стороне от них и казался скульптурой, вылепленной из чёрного мрамора.
– Подойди к нему, – шепнул Энджел Сандре.
– Что? Я? Ну уж нет!
– Вам нужно поговорить и сделать это лучше сейчас, пока вы не возненавидели друг друга окончательно.
– Боюсь, что помешать этому может только чудо, Энджел. Мы уже друг друга ненавидим.
– Сандра! Можешь ты хоть раз сделать так, как я прошу?
В любое другое время Сандра просто послала бы брата к чёрту, но сегодня был особый день. Никогда ещё, ни разу, ей не приходилось так сильно облажаться. И её ошибка, как всегда, имела последствия для Энджела. Этот чёртов эгоист, ничем по-настоящему не дороживший, никого не любивший был беззаветно предан ей. А она так привыкла к этой преданности, что, наверное, не ценила её как должно. Была ещё большей эгоисткой, чем он сам.
– Зачем мне это делать? Кингу это не надо…
– Просто подойти, – теряя терпение, закатил глаза он.
Казалось бы, ну что может быть проще, чем «просто подойти»? Шаг за шагом и к цели. Но ноги передвигались с трудом, словно свинцовые, словно притяжение земли увеличилось, как минимум, вдвое.
Всё же она сделала это – «просто подошла».
Просто встала рядом, чтобы «просто глядеть» на один большой костёр, всё выше и выше раскидывающий свои огнегривые языки.
Как-то не хотелось думать, что это не просто пламя и чьё тело оно в этот момент облизывает.
– Я знаю, ты хочешь это услышать не больше, чем я хочу это сказать, но… мне правда жаль, что всё так получилось. Это было ужасно. И… чтобы не случилось, этого никогда больше не повторится.
Рэй повернул голову и смерил Сандру взглядом.
– Нельзя никогда ни в чём быть уверенным заранее, – отрезал он. – Хотя … у тебя ведь нет другой матери, тело которой ты могла бы осквернить столь экстравагантным образом. Зато у тебя есть мачеха, – мечтательно закончил он.
Ну вот, всё как обычно. В жизни есть постоянные величины. Они не меняются.
Сандра пожала плечами и собралась уходить, но Рэй окликнул:
– Не уходи.
От голоса его веяло крещенским холодом, хотя высокое пламя полыхало всего в нескольких шагах от них.
– Нормальные люди после похорон проводят обряд поминок, – добавил он.
– Я не совсем тебя понимаю, – пожала плечами Сандра. – Вернее, я вообще тебя не понимаю. Какие поминки ты задумал?
Взгляд его был тяжёлым, как гранитная плита.
– Самые развесёлые. Хочу, воспользовавшись случаем, навестить твою новую подружку.
– Госпожу Элленджайт имеешь в виду?
– У тебя же нет других подруг? – коротко и резко бросил Кинг.
– Мне и она не подруга, – возразила Сандра. – Хочешь посчитаться за сегодняшнее? Действуй. Я не против. Но, справедливости ради должна заметить, что мысль о том, чтобы… вернуть Виолу, принадлежала исключительно мне. Эта дама здесь не при чём. У неё были другие цели.
– Как всегда. Она просто бывает рядом, если плохое случается. Но, что характерно, всегда не при чём. Этому стоит положить конец.
– Уж не развод ли ты вознамерился у неё потребовать, папочка?
– Разберёмся на месте.
«Как только догорит труп твоей матери», – мрачно закончила про себя Сандра.
Обернувшись, она встретилась взглядом с Энджелом. Он смотрел прямо на неё, не отрываясь.
Как всегда.
Глава 24. Альберт
Есть в жизни много неприятных вещей, но самое неприятное каждый определяет для себя сам. Я, например, не люблю делать что-то, идущее вразрез с моими желаниями. Неприятно чувствовать себя тряпкой. Даже если об этом никто, кроме тебя, почти не знает.
Синтия умела заставить мне прочувствовать все три моих самых нелюбимых «не люблю». Обычно она интуитивно чувствовала моменты в моей жизни, когда нервы держались на пределе и именно тогда виртуозно проделывала свои трюки.
– Ты должен приехать! – заявила она мне. – Немедленно!
Стрелки на часах перевалили за десять часов вечера, в прошлом остался вкусный ужин при свечах. Сейчас Катрин отогревалась в ванной. Журчала вода, приятно разыгралась фантазия в предвкушении совместного вечера, полного неги и изысканных ласк.
Наши отношения с Кэтти только-только наладились, весы обрели равновесие, мы пришли к хрупкому взаимопониманию и были этим оба весьма довольны, можно даже сказать – счастливы. Ну, почти.
Я не знаю, чего желала Катрин и желали ли чего-то? По-крайней мере, мне она об этом не говорила. Я склонен считать, что у нас всё хорошо. Даже несмотря на то, что день свадьбы всё ближе. Мне удалось убедить себя, что это не так уж и страшно. Что изменится после официального разрешения жить вместе? Мы и так это делаем. И я не могу чувствовать перед ней большую ответственность, что чувствую теперь.
В общем, короче, ночной звонок Синтии был мне против шерсти, как железом по стеклу и серпом…
– Что значит: «должен приехать»? – тихо зарычал я. – Ты в курсе, который сейчас час?
– Альберт, это не обсуждается.
– С какой такой радости я должен, словно цирковая собачка, выполнять твои приказы, да ещё и не задавая вопросов? – вызверился я. – Возможно, для тебя это будет новостью, дорогая моя, любезная сестра, но я живу не один! И моя будущая жена, которая, кстати, в курсе наших с тобой прошлых отношений, потому что кое-коему и в голову не пришло их скрывать, наверняка не одобрит наших с тобой ночных свиданий!