Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 2, 1926-27 годы)
Шрифт:
Я спросил: "Мне очень интересно было бы узнать, какие существуют у Мандельштама отношения с Пушкиным?". АА загадочно и достаточно неопределенно ответила: "Существуют. О, у Мандельштама есть тайная связь с Александром Сергеевичем... Но только в какой-то одной части и достаточно им преломленная...".
Я сказал, что сегодня мне предстоит сделать два-три визита, и спросил: "А к вам никто не придет?". АА ответила, что к ней никто, кроме Пунина, не должен прийти, что визиты — ни она никому, ни ей никто обычно не делал, что в Царском Селе в этот день и она, и Николай Степанович глухо сидели дома, никого
АА составила список всех стихотворений Пушкина, в которых сказывается влияние Шенье, — как известных пушкинистам, так и не известных, найденных ею. Период времени Шенье длится с 1819 по 1827 приблизительно.
Днем к АА при мне приходила мать Владимира Казимировича Шилейко думала застать его, и очень огорчилась. Владимир Казимирович за три месяца пребывания — ни разу не зашел к матери, не зашел и перед отъездом. Дикий человек.
3.05.1926
АА, как и вчера, весь день лежит в постели и чувствует себя плохо жар, кашель и бронхит отчаянный. Приходил к АА два раза — днем и поздно вечером.
Весь день, однако, несмотря на болезнь, АА занимается — читает Шенье, вспоминает соответствующие места у Пушкина, находит влияния, отмечает их...
Составленный вчера список растет. Вчера АА включила в список под знаком вопроса несколько стихотворений, в которых чутьем чувствовала влияние Шенье, с тем, чтобы вычеркнуть их из этого списка, если догадка не подтвердится изучением и если она точно не обнаружит этого влияния. В числе таких (двух-трех) стихотворений было и "Умолкну скоро я...", где АА очень смущали строки: "Он мною был любим, он мне был одолжен / И песни и любви последним вдохновеньем...".
"Одолжен" — явный галлицизм, подчеркивающий французские источники этого стихотворения. Странным казалось и то, что Пушкин говорит о своей смерти, предвещает ее: "Умолкну скоро я..." — Пушкин, полный силы и жизненной энергии человек, прекрасный пловец, превосходный наездник, путешественник, легко переносивший невзгоды странствований на лошадях, и т. д., и т. д. вдруг в 21 году говорит о себе так уныло. Откуда это? Это не могло исходить из него самого. Это должно было быть навеяно чтением. Смерти своей — кроме смерти от несчастного случая, которая (...) — Пушкину не было естественным ожидать в эту пору.
Сегодня, читая Шенье, АА обнаружила в нем то именно место, которое на это стихотворение повлияло. Влияние — бесспорно, и АА зачеркнула сегодня вопросительный знак, поставленный вчера в списке, и заменила его датой стихотворения. И в связи с этим стихотворением стоят еще два пушкинских, какие именно, я забыл, и на которые повлияло то же самое стихотворение Шенье.
Сегодня утром и вчера ночью АА сделала выписки и писем Пушкина, чтобы датировать то место "Бориса Годунова", на котором влияние Шенье, четвертую главу "Евгения Онегина" и "Оду" Шенье (?). Все три вещи совпали во времени написания. Все они написаны в течение одного лета, и, таким образом, предположения АА об усиленном чтении Шенье в это лето подтвердились.
АА говорила о Шенье, что она не любила бы его, если б не его ямбы, потому что во всех остальных стихотворениях слишком чувствуются условности и "типичные для XVIII века чувственность и рассудочность, чего совершенно нет в превосходных
И АА прочла мне вслух, наизусть, по ее мнению, превосходное стихотворение (в котором есть строки такого смысла: "много лет собирал мед, что, сразу раскрыв улей, выпустить всех пчел") и добавила: "Великая вещь реализм в поэзии".
Но насколько Пушкин углубляет Шенье в тех стихах, которые под его влиянием: "Пушкин этот — удивительный комбинатор!".
И АА стала перечислять недостатки Шенье, в числе которых (это не относится к его ямбам) — сентиментальность, растянутость — вообще, погрешности композиции. Шенье где-то бежит за письмом любимой и горько жалуется на ветер, его уносящий, и описывает эту беготню с письмом в самых торжественных и патетических (а на наш, современный взгляд — смешных) выражениях. "Пушкин не заставил бы себя бегать за письмом любимой перед читателем"; у Пушкина это — "Сожженное письмо" (влияние на котором — именно указываемого стихотворения Шенье), и в нем Пушкин мужествен; и мужество, и отношение к чувствам, и фразировка — совершенно современные нам.
"А французы считают Шенье первым французским поэтом", — говорит АА. Я спрашиваю: "А Виллон?" — зная, что АА любит его и ценит его больше всех французов. АА только рассмеялась и протянула ласково: "Виллон? Виллон душенька", — вложив в это слово всю свою неистовость и нежность.
Говорили еще. АА сказала, что не думала раньше, что у Пушкина есть такая г р у п п а как-то одинаковых стихов. Брюсов, редактируя Пушкина, как-то чувствовал эту одномерность ряда пушкинских стихов, чувствовал, что есть какая-то группа — потому что полууказание на это слышится в его примечаниях, что такое-то стихотворение, вероятно, относится к той же, к какой и то-то... Брюсов, однако, не улавливал, в чем именно их сродство. А сродство их в том, что все они — под влиянием Шенье. АА говорит: "Пушкин делает всегда лучше. Он гениально схватывает все недостатки Шенье и их отбрасывает, не пользуясь ими для своих стихов. Стихи Шенье он вводит в исправленном виде в свои".
4.05.1926
В двенадцать часов пришел к АА в Мраморный дворец. Лежит в постели. Кашель все тот же, нехороший, грудной. Застал у нее Шубина, директора той гимназии, в которой учился В. К. Шилейко. Я вывел Тапу гулять и вернулся, когда уже его не было. Шубин — восьмидесяти лет старик, родом из крепостных, на своих деньги выстроил гимназию, преподавал в ней, сделался ее директором, любимым всеми гимназистами за доброту. После революции его сделали поваром в той же гимназии. Теперь он дослужился до преподавателя русского языка.
Шубин перед тем, как зайти к АА, прислал ей письмо, в котором просил разрешения зайти к ней, чтобы потолковать с ней о литературе. Сегодня он говорил с ней о Шекспире, о классиках, о Гумилеве, Есенине и о ней самой: АА говорил об ее таланте большом, но заметил ей, что в ее стихах нет охвата, как, например, у Островского, что слишком малы и ограничены тематически ее стихотворения.
АА с ужасом передает его хвалы об ее таланте и говорит, что когда ей о нем говорят, у нее бывает такое состояние, что ей хочется "бежать, закрыв руками уши, и кричать". Шубин — "прелестный старик" за всем этим.