Ад
Шрифт:
– Да нет, этого не потребуется. Все, что есть, – твое. Даже его новая супруга не может ни на что претендовать, потому что является некровной родственницей. Ты, кстати, могла бы фиктивно выйти замуж по брачному договору с сохранением всего имущества. Тогда вступишь в права раньше. Могу на эту роль предложить себя. – Рассматривал точеные черты, на которых играли блики огня.
– Прости, Пракир, но в нашем мире никому нельзя доверять.
– Это ты зря. Из-за одного похищения не стоит видеть в людях только зло. Все разные. Просто тебе не повезло встретить на своем пути нескольких засранцев. – Видел грусть, скопившуюся в уголках
– Кого? – даже встрепенулась, не ожидая такого поворота.
– Винера и твоего отца.
– Нет, спасибо. Даже не думай об этом. – В душе было чертовски приятно, что Пракир готов пойти на преступление ради нее. – Кара обязательно настигнет их. Я в это верю.
– Знаешь, чего хотел твой отец? На правах единственного родственника получить все имущество в вечное управление. Если бы ему удалось выдать тебя замуж, то он продолжил бы быть управляющим до тех пор, пока не появился бы прямой потомок по женской линии эль Колдроус. А он бы не появился, птичка. Если ты умрешь – он станет владельцем. Но ему пока это не выгодно, потому что так он платит Империи куда меньше налогов. Ты уверена, что этот человек достоин жить? Он не остановится, пока не достигнет своей цели. Если передумаешь, тебе понадобится изощренный псих, чтобы справиться с этими ядовитыми змеями. Я как раз спец по этой части, – продолжал говорить, несмотря на появившиеся в глазах девушки слезы.
Вытирала щеки рукавом рубашки. Смотрела куда угодно, но только не на Лорда эль Борнид. Тяжело осознавать, что родной отец считает тебя чем-то ничтожным, неважным.
– Так, ты опять мне здесь сырость разводишь? Петра, прости, но я хочу, чтобы ты понимала и была готова к тому, что тебя ждет. – Пересел на диван рядом с ней, желая утешить.
Хотел положить руку на плечо, обнять, но кисть так и зависла в воздухе. Мог ли он претендовать на нее? Определенно, хотел, но вот мог ли? Прекрасно видел чувства Грона, даже пытался подавлять в себе вдруг выросшую симпатию, но уступал, находя все новые оправдания. Пальцы коснулись плеча и замерли, ожидая протеста. Сама подвинулась, кладя ладошки на грудь. Обнял крепче, прижимая обеими руками. Опустив подбородок, чувствовал, как ее дыхание щекочет ямку меж ключиц. Доверчивая, мягкая, молоденькая. Без защиты ее раздавят средь интриг и тайн.
Так и уснула, пригревшись. Наконец-то нашла друга, рядом с которым может быть собой целиком и полностью.
– Где она? – Лорд эль Свьен рвал и метал, ворвавшись в особняк.
– Ты о ком? – будто ничего не понимая, вопросил сонный Пракир. – Если об Агнессе, то я не видел ее несколько десятков лет.
– О Петриции, Дракон тебя подери! И не делай вид, что ее здесь нет! Ее Дракон уже облюбовал твой сад!
– О, черт… Сам нашинкую на фарш для котлет.
Вооружившись огненной сферой, Лорд эль Борнид уверенно направился к дверям.
– Пракир! Где Петра? Я ее опекун!
– Что здесь происходит? – Петра, облаченная в мальчишеский наряд, заглянула в гостиную. – Грон!
Налетела на мужчину, обнимая крепко-крепко. Безусловно, была рада видеть. Сжимал в ответ, рассматривая улыбчивое, но исхудалое лицо. Темные тени залегли под глазами, а в этой мешковатой одежде казалась совсем хрупкой.
– С тобой все в порядке? – искал едва заметные штрихи, царапины или раны.
– Со мной все хорошо, спасибо.
– Тогда собирайся.
– А мне нечего собирать.
– Хорошо. Пракир, спасибо тебе за спасение Петры.
Лорд эль Борнид стоял в стороне, не привлекая к себе внимание. С ленцой подкидывал на ладони сферу, ожидая, когда закончится сцена воссоединения. Если бы Грон постарался, то мог бы заметить легкую грусть на лице друга, но он смотрел лишь на Петрицию.
– Тебе не за что говорить мне спасибо. Птичка сама выбралась из клетки, получив в награду свою Тень. Я пришел тогда, когда все веселье уже закончилось. – Натянуто улыбался, поглядывая на девушку.
– Я очень рад, что ты смогла открыться полностью. – Лорд эль Свьен оглаживал нежную щеку костяшками пальцев.
– Думаю, стоит принять ее в ряды Лордов Тьмы, – вдруг произнес Пракир и сам удивился своим словам.
– Она еще не готова. Да и потом, в Совете Лорды. Женщинам там места нет, – сам хотел предложить, но отвечал так из чистой вредности.
– А когда она будет готова, Грон? Лет через триста? Я согласен, ей нужно учиться. Но согласись, она получит хорошую практику и восполнит пробелы значительно быстрее.
– Давай поговорим об этом потом. Не узнаю тебя. Раньше ты не предлагал такие неосмысленные идеи.
– Все меняются, друг. Может быть, очередь теперь дошла и до меня?
Петра стояла посреди гостиной и ничего толком не понимала. Мужчины же, напротив, будто точно знали, о чем говорили. Сейчас не могла бы сказать, что видит друзей. Нет, далеко не враги, но что-то такое витало меж ними. То ли дело в том, что мерились взглядом. То ли в гнетущей тишине, что застыла словно вне времени и пространства.
– Мы уходим? – спросила, чтобы как-то развеять это вязкое марево.
– Да, – сухо ответил Грон.
– И еще. Пракир, ты не мог бы не отдавать пока ту папку? Мне хотелось бы ее дочитать.
– Конечно, птичка. Кстати, чуть не забыл. Твои подруги ждут тебя на постоялом дворе «Зеленый Дракон». Думаю, Грон знает, где это.
– Обязательно заглянем туда.
Клубы Тьмы поднялись, формируясь в вихрь, скрывающий в своем нутре мужчину и девушку. Пракир так и смотрел другу прямо в глаза. Знали друг о друге слишком многое, понимали слишком многое. Так бывает, когда находишься рядом с человеком почти ежедневно на протяжении многих лет. Грон увидел, понял, прочел по глазам. Да только он тоже не сдастся так просто, уступая без борьбы. Впервые Лорд эль Борнид находился на распутье. Облокотившись о стену, закрыл глаза, но тут же пришел в себя, когда услышал, как что-то разбилось на улице.
– Чертов Дракон! Если ты разбил статую, я сделаю из тебя отбивную!
ИМЕЯ В РУКАВЕ ТУЗ, НЕ ЗАБЫВАЙ,
ЧТО У СОПЕРНИКА ТОЖЕ ЕСТЬ РУКАВА…
Переправив девушек в Академию, Грон покинул их, отправляясь во Дворец. Видел, что Петра хотела поговорить, но не желал разлучать подруг. Они с такой непоколебимой искренностью обнимали и расцеловывали ее, причитали, как дамы в возрасте, жадно разглядывая. У кого-то он даже видел скатившуюся слезу. Настоящая дружба – чистая, пылкая, крепкая. Не мог позволить себе прервать воссоединение. Ушел тихо, лишь улыбнувшись на прощание. Он еще вернется сегодня, а пока… Империя всегда на первом месте.