Адам и Эвелин
Шрифт:
Около пяти господин Ангьяль вышел из своего белого «трабанта»; Михаэль и девушки разложили на обочине плед и дремали.
— Уплотнитель! — воскликнул Адам навстречу господину Ангьялю, который доставал с переднего сиденья большую миску.
После того как Эвелин взяла у него картофельный салат, господин Ангьяль, сдвинув очки на лоб, согнулся над мотором. Катя раздавала приборы и тарелки, а Михаэль разливал из большой бутылки белое вино. Но ни Адам, ни господин Ангьяль не захотели присоединиться к пикнику.
Наконец,
— Ты считаешь, мы все поместимся в машине? — спросил Михаэль.
— Мы можем и на попутке доехать, — предложила Катя.
— Вы все садитесь к нему, — скомандовал Адам. — Два длинных гудка означают, что нужно остановиться. Два коротких — что вы едете слишком быстро!
— Три длинных, — сказал Михаэль и встал, — что ты нас обгоняешь.
Он протянул Адаму руку — тот дал ему свою, подтянулся и встал. Когда они сели в машину, господин Ангьяль опустил стекло, сдвинул очки на нос, словно забрало, и, медленно трогаясь с места, поднял руку.
— Ну здесь и грохот, — сказал Михаэль. — У меня прямо все тридцать три удовольствия.
Катя повернулась и помахала Адаму, но тот сосредоточенно смотрел то в зеркало заднего вида, то на кузов «трабанта».
— Я чувствовал себя, как в сказке, — сказал Михаэль. — Даже описать вам не могу, как я happy. Когда он сказал, что мне не стоит ни о чем беспокоиться, что через пару дней все закончится — я так рад, что мне не придется бросать тебя одну! — Михаэль вполоборота повернулся назад и положил руку Эвелин на колено. — Прямо как в сказке, правда?
— Пожалуйста, — сказала Эвелин, — смотри лучше вперед.
— Я в это поверю, только когда сама там окажусь, — сказала Катя.
— Можешь быть уверена. Обычно посольские никогда ничего не рассказывают. Если уж они добровольно рты раскрыли…
— Может, они просто от тебя отвязаться хотели, — сказала Катя.
— Венгры подписали международную конвенцию о беженцах и разорвали соглашение с вашими идиотами, они никого больше не будут выдавать! Это мне там сказали! А в Баварии возводят один палаточный лагерь за другим. Они готовятся к массовому наплыву. Об этом не только «Бильд» пишет.
— И тогда мы просто переедем через границу на машине? — спросила Катя.
— Мы помчимся, как только границу откроют, а тебя возьмем с собой.
— Меня можете высадить в Мюнхене.
— Ты могла бы поехать с нами в Гамбург, тогда бы вы вдвоем оформляли все бумаги, так гораздо удобнее!
— Вообще-то я в Гамбург не собиралась.
— Только на пару дней. У меня ты даже могла бы пожить в отдельной комнате!
— Я даже не знаю, как Эвелин
— Нет, как раз для Эвелин это было бы просто здорово! Вы только подумайте, вы сможете гулять вдвоем по порту, рыбному рынку, Альстеру, по музеям, это же гораздо приятнее, чем в одиночку. А по выходным будем куда-нибудь выбираться, на природу выезжать…
Михаэль повернулся так далеко назад, что господин Ангьяль похлопал его по плечу и жестом указал на зеркало заднего вида.
— Да сядешь ты, наконец, нормально! — не вытерпела Эвелин.
— А если это всего лишь сказки? — спросила Катя.
— Они знают, что говорят!
Господин Ангьяль опустил козырек. Солнце нависало прямо над дорогой и, казалось, стремилось прожечь дыру в горизонте.
— Катя, если хочешь, ты ведь для начала можешь переехать к нам, к Ангьялям, у меня в комнате есть свободная кровать, — сказала Эвелин.
— Ты думаешь, это можно, просто так?
— Да, а почему нет?
— Странно будет, если Адам вдруг исчезнет из виду, — сказал Михаэль и посмотрел сквозь заднее стекло.
Эвелин и Катя тоже обернулись. Адам, казалось, не отрываясь смотрел на буксирный трос и на задние фары «трабанта». На лбу у него образовались две вертикальные морщины. Он жмурился.
— Ему бы надо козырек опустить, — сказала Катя, повернулась обратно и достала из сумки кубик Рубика.
— Да, надо бы, — сказала Эвелин и сделала Адаму знак рукой. Но он ее не заметил.
36
ВОСКРЕСЕНЬЕ
— Пожалуйста, не трогайте, — сказала госпожа Ангьяль и оттеснила от стола Эвелин, которая хотела собрать посуду после завтрака. — Идите в горы, все вместе! Адам, пожалуйста, сегодня отличная погода.
— Раньше мы туда часто ходили, — сказала Пепи, — там правда очень красиво.
Других идей ни у кого не было. И даже Михаэль и Катя, поначалу опять усевшиеся перед телевизором, пошли в свои комнаты, как послушные дети. Адам достал из чемодана полуботинки, которые не надевал с начала лета, и переобул сандалии.
Им пришлось немного подождать Пепи, искавшую свой рюкзак. Госпожа Ангьяль заварила чай и, несмотря на все протесты, намазала бутерброды.
Стояла такая тишина, что каждую машину и каждый мопед было слышно за километр. Изредка снизу доносились отдельные крики и плач детей. Порой вдалеке раздавались звуки, похожие на выстрелы.
— Бедные скворцы, — сказала Эвелин.
Когда зазвонили после воскресной службы, появилась Пепи с рюкзаком, который она не захотела дать нести ни Адаму, ни Михаэлю. Они спустились к дороге и повернули налево, на улицу Роман, как будто собирались идти на озеро. У часовни Святой Анны они еще раз свернули.