Адаптация

Лесина Екатерина

– Тодом. Собой, каким ты был на выходе из инкубатора. Серийный номер определим позже. Модификация останется, она вписывается в структуру эксперимента. Генетическую карту мы подправим...

– Я правильно понял, что нынешней памяти не останется?

– Не совсем. Ее не останется на некий период времени. Надеюсь, не слишком длительный. А когда вернется... я надеюсь, у тебя получится дожить

до того дня, когда она вернется.

Тод дожил. Куски мозаики сложились в голове и прочно сели на клеевую основу логики. Структурные элементы жизни соответствовали друг другу, но от этого соответствия возникало одно стойкое желание: приставить дуло к подбородку и нажать на спусковой крючок.

Дуло он прижал к парапету, выбирая цель.

Их хватало на земле. Жестяные белочки в игрушечном тире.

– Десять негритят решили пообедать, один вдруг поперхнулся, их осталось девять, - Тод снял одну из целей, тело вздрогнуло, но не шелохнулось.
– Девять негритят, поев, клевали носом, один не смог проснуться, их осталось восемь.

Пули ложились точно. Ответный огонь не открывали.

– Пять негритят судейство учинили, засудили одного, осталось их четыре.

Жаль. Было бы веселее, если бы стреляли в ответ.

– Последний негритенок поглядел устало, он пошел повесился, и никого не стало.

Доступные мишени закончились, и Тод поднялся. Ногу дергало. Бок зудел. И чего ради все это было? Ради того, чтобы Айне попала в бункер.

– Идиот!
– Тод хлопнул ладонью по лбу.
– Какой же ты, мать твою, идиот...

Спуск оказался тяжелым. Нога подводила. И рана на плече раскрылась. Но это перестало быть важным. У Тода имелась цель.

И она находилась в относительной близости.

К бункеру добрались. И Айне остановилась. Она знала эту лестницу. Она поднималась по ней, выбираясь из убежища, и в убежище спускалась, чтобы помочь Тоду.

А теперь он помогал ей и, наверное, умер. В прочитанных книгах встречалась информация о том, что один человек способен воспринимать физическую гибель другого, но Айне не знала, насколько данные верны. И возможно ли их экстраполировать на андроида.

Ей было горько.

И еще идущий по следу человек вызывал раздражение.

Он - не Тод. Он тоже сильный. Иногда злой. И стрелять умеет. И не испугался во время прорыва. Но он - не Тод!

– Куда теперь, - спросил Глеб, переводя дух.
– Вверх? Вниз?

– Вверх.

А она спускалась и поднималась. Но трекер указывал, что цель находится пятью этажами выше. И внутренний голос, который появился недавно, соглашался с указанием.

Айне побежала. И Глеб побежал за ней. Он двигался неуклюже и шумно, но главное, что он был. Глеб поможет. Он боится Евы. А страх - сильный мотив.

Лестница вывела в коридор. Темный ковер. Восковые наплывы светильников. И дверь. Дверь приоткрыта. Значит, опоздали.

Глеб приложил палец к губам и, как будто этого не достаточно, добавил:

– Тихо.

В его руке появился смешной револьвер с коротким дулом. Щелкнул курок. Шевельнулся барабан. Глеб крадучись направился к двери.

– Нет, - также шепотом произнесла Айне.
– Ты не знаешь, что за ней.

– А ты знаешь?

Да. Конечно. За дверью будет прихожая со шкафом и старым телефоном. Дома в ней обитал Тод, хотя у него имелась собственная комната, но он все равно прихожую облюбовал. Сказал, что эта территория - его. Айне согласилась.

Здесь все то же самое. Только нет на вешалке черной куртки.

И кровью пахнет очень сильно. Неужели Глеб не ощущает запаха? Он осматривается. Чешет кончик носа дулом револьвера. Так нельзя. Оружие обидится.

Оружие надо любить.

– Айне?
– голос Евы донесся из зала.
– Это ты пришла? Заходи. Гостьей будешь.

– Это я пришел, - ответил Глеб, знаком приказывая молчать.

– Глеб?

– Глеб. Впустишь? Или я не тот гость, которого ты видеть хочешь?

Он спрятал револьвер в рукав и решительно толкнул дверь.

– А теперь скажи, птичка моя певчая, на кой ляд ты меня отключила?

– Чтобы уберечь.

Айне подобралась на цыпочках и, сев у двери, приникла к щели. Ей был виден угол комнаты с двумя экранам, разделенными белым швом, и сидящая в кресле Ева.