Адаптация
Шрифт:
Укол страха дезориентировал, едва не вырвав из системы. И реагируя на несформированную команду, симбионт выбросил ленты экзорецепторов.
– Странноватое ощущение, - признался Тод, разглядывая липкую нить. Под прозрачной оболочкой пульсировало темно-бурое содержимое, перегоняя кровь в аналитические ядра.
И данные добавлялись к данным, преобразуясь в буквенно-символьную кодировку итогового отчета. Информация
Острая кровопотеря. Пулевые ранения. Минимум одно - несквозное. Состояние тяжелое, но не критическое. Симбионт знал, что делать. Оставалось передать знание Тоду.
– На пол. Лечь. Надо.
Сложно говорить, будучи подключенной. В перспективе следовало фрагментировать информационные зоны
– Надеюсь, ты не решила разнообразить мной рацион питания, - сказал Тод и лег.
– Технически я способна это сделать.
– Я догадываюсь.
Пол на месте, где лежал Тод, вздулся. Недифференцированные клетки стремительно делились, изменяясь в соответствии с ДНК Тода. И уже перелиняв, они включались в процессы регенерации, сращивая края раны. Под тонкой пленкой эпителия один за другим возникали новые слои, выплетались из кружева химер сосуды, восстанавливались нервные и мышечные волокна, зарастала капсулой жира пуля.
– Я чудовище?
– спросила Айне.
– Он сказал, что я чудовище. А ты не стал возражать. Ты тоже так считаешь?
Нормализация гемостаза займет время, как и вывод связанных токсических элементов, которые образуются после растворения пули. Но кровотечение остановлено. Основные параметры приведены к условно нормальным значениям. Физическому существованию Тода ничто не угрожает.
Отработанное вещество поглощалось симбионтом, перенаправляясь в вакуоли и лизосомальные комплексы. Клеточная пена растворялась, высвобождая Тода из кокона.
– И да, и нет, - ответил он, не делая попыток подняться. Только дотянувшись до дробовика, положил на живот.
– Ты можешь стать чудовищем. А можешь и не стать. Вопрос выбора.
Айне помнит о выборе. Она пытается его совершить. Однако с точки зрения логики результат этой попытки однозначен.
– Или его возможности. Ты мне сказку читал. Мышка пробежала, хвостиком махнула, яйцо упало и разбилось. Я думаю, смысл сказки в непрогнозируемости результатов. Цель, на достижение которой направлены некая сумма усилий,
– Но выбора это не отменяет.
Айне отдала команду, и симбионт подчинился, пусть и с явной неохотой. Уходили гифы, клейким веществом запечатывая отверстия на коже. Отключались рецепторы. Фоновый шум слабел.
Айне встала с кресла.
– Я могу сделать так, что у тебя не останется выбора. Ты перестанешь о нем думать.
Тод сел.
Он сильнее Глеба. И вряд ли стал бы раздумывать, желай избавиться от Айне. Но если пожелает - она не будет останавливать.
– Но это неправильно, - присев напротив его, Айне протянула руку.
– Тод, я не хочу тебя заставлять. Выбор. Честный. У меня нет аргументов, чтобы убедить тебя. У тебя есть аргументы, чтобы отказать мне. Ты знаешь, кто я. И осознаешь, что я могу с тобой сделать. Для тебя безопаснее будет уйти. И если ты захочешь, я тебя отпущу. Но, пожалуйста, останься.
– Почему?
Ответить на этот вопрос было легко:
– Мне нравится слушать звук твоего сердца.
Интерлюдия 3. Когда игрушки диктуют правила.
Связь пока работала. И Адам раз за разом набирал номер, слушал гудки и, когда гудки сменялись музыкой, нажимал на кнопку повтора.
Цифры мелькали на экране, заслоняя бледное лицо.
– Ну же, Ева, не время для глупостей, возьми трубку!
Ева молчала.
Город кипел. Тянуло дымом. Выли сирены, на которые уже никто не обращал внимания. Взлетали стрекозиным роем вертолеты корпорации, и тромбы пробок закупорили артерии дорог.
Люди бежали.
Люди бежали слишком медленно. Им казалось, что время еще есть, немного, но хватит, чтобы собрать очередной тюк барахла, спрятать документы и серебряные ложечки, фарфоровое блюдце прабабки и шерстяные носки... люди выволакивали шмотье и в шмотье же тонули.
Те, кто умнее, выбирался налегке. Таких было немного.
– Вам нужно уходить, - нарушил молчание Янус. Он следил за Адамом и за городом, за обоими - с полнейшим равнодушием.
– Эвакуация начата. Ваши родители...