Адаптация
Шрифт:
– Где Ева?
– Не имею чести знать.
Врет. Всегда врет. Один слуга на двух хозяев. Поделить невозможно. Они с Евой пытались. Соблазняли обещаниями, окутывали лестью, стучались в щит отстраненности.
Не проломили.
– Янус, пожалуйста, скажи, где она?
Гудки снова сорвались. Скоро связь ляжет. И тогда что? Уходить? Без Евы? Невозможно. И Адам, оттолкнув
Двери в ее апартаменты открыты.
Вещи валяются грудами. Вот шубка. Вот боа. Вот беззвучно стреляют капсулы с вельдом, добавляя в воздух вони. Вот зеркала передразнивают растерянного Адама.
– Где сестра твоя?
– корчат рожи отражения.
– Где твоя сестра, Адам?
– Я не знаю!
Он ногами распинывает кучи барахла.
– Ева! Ева, отзовись, пожалуйста!
Скажи, что пошутила, что в прятки играешь. Она всегда любила прятаться, даже когда Адам отказывался играть. Пряталась и ждала, чтобы выпрыгнуть с воплем.
Давай же!
Адам спиной повернется и глаза закроет, чтобы не подглядывать.
Тишина. Пыль. Лиловое перо на ладони. Скрип отворяющейся двери и сухой голос Януса:
– Вам следует покинуть здание. Эвакуация начата.
– Я не уйду без Евы.
Януса бесполезно шантажировать. Он не станет уговаривать, он просто сядет на козетку и будет ждать, пока Адам сам не переменит решение. Так уже случалось. И этот раз не исключение.
– Город гибнет, - сказал Адам, открывая глаза. Перо на ладони и вправду оказалось лиловым, выпавшим из Евиного боа.
– Почему я чувствую себя виноватым? Объективно у нас не было шансов. Математическая модель показала, что противостояние бесполезно.
– Потому что вы даже не пробовали.
Янус всегда говорит правду. Просто иногда - не всю.
– У нас недостаточно ресурсов.
– Потому что вы их уничтожили.
– Я пытался предотвратить эпидемию! Полмиллиона, Янус. Полмиллиона неконтролируемых биологических объектов, каждый из который сильнее человека, быстрее человека...
– Умнее?
–
– Возможно. Я не отрицаю.
– Вы сожалеете о принятом решении?
Адам поднял шубку и погладил мех. Норка пахла Евой.
– Не знаю. Но они же сами хотели уничтожить их! Они кричали - убей.
– И ты убил, но руки твои остались чисты, - Янус достал из кармана трубку и кисет с табаком.
– Это хорошо. Чистые руки во многом облегчают жизнь.
– Ты смеешься надо мной?
Янус не ответил. Сукин сын точно знает, где прячется Ева, но не скажет.
– Да, контрольная выборка оказалась чистой, но те, которых ты привозил... достаточно было десятка химероидов на свободе, чтобы мир рухнул!
– Мир рухнул, - подтвердил Янус, прикусывая чубук.
– Хотя поговаривают, что у Морган зараженных было несколько больше.
Ева спрятала окна за зеркалами. Стекла мутные, в пыли, и Адам, подняв с пола шелковую тряпку, вытирает пыль, пробивая окно в мир.
Мир горит. Черные столбы дыма - подпорки для неба, которое вот-вот рухнет обезумевшими стаями птиц. А земля потянется навстречу, корни поднимут дома, как на ладонях, стряхнут людей на когтистые лапы новых хозяев мира.
Надо бежать.
– Я не отвечаю за Саманту Морган. Но свой эксперимент я остановил. Слышишь?
– Вы - да, - отозвался Янус, вынимая трубку изо рта. И включились очистители воздуха, выбирая дым, предупреждающе застрекотал нейтрализатор диоксинов.
– Ева?
Кивок.
– И когда она начала снова? В поселках, да?
Еще кивок и уточнение:
– Она не начала. Она продолжила.
Маленькая упрямая Ева. Адам ведь однозначно выразился. Но когда ее останавливали запреты? Мог бы и догадаться. Но нет, слишком занят был.
Всегда слишком занят.
А Янус продолжает грызть трубку. Он только делает вид, что курит, как делает вид, что ему все равно. Адам ложится на пол, скомкав, сует под голову шубу и складывает руки на животе:
– Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь, что она задумала.