Адепты смерти
Шрифт:
За время отсутствия Витана в доме почти ничего не изменилось.
В прихожей также громко тикали дедовы настенные часы с деревянной фигуркой гнома на циферблате. Под потолком возле печи по-прежнему висели связки душистых трав, сухих грибов и плетёнки лука, на окнах красовались туго накрахмаленные вышитые занавески. Витан протянул мачехе сделанные Яреком ажурные серебряные серьги. Взглянув на украшение, женщина смутилась и бережно положила серьги на подоконник.
Витан принялся выкладывать из торб столичные подарки, а мачеха начала поспешно накрывать на стол. Неожиданно из спальни Витана раздался обиженный плач младенца. Парень удивлённо обернулся. Женщина всплеснула руками и бросилась в комнату.
— Младшенький наш, назвали Миловзором, — виновато проговорила мачеха.
Витан осторожно погладил ребёнка по головке со смокшимися от пота редкими русыми волосиками. Обстоятельство, что родные не сообщили о рождении брата, вызвало у адепта досаду. Неужели, поступив в академию магии, он перестал быть членом семьи?
К вечеру возвратились домой отец и братья. Витан ещё с улицы услышал весёлые знакомые голоса и скрип доверху нагруженной телеги. Парень выскочил за калитку, торопясь обняться с отцом и пожать руки младшим братьям. При появлении Витана довольные улыбки сползли с родных лиц. От обиды у парня перехватило дыхание.
— Вот и я, — неловко переминаясь с ноги на ногу, проговорил Витан. Приехал на побывку…
Его, конечно, тут же обняли и одобрительно, по-родственному похлопали по спине. Но Витан вдруг почувствовал себя чужим в дружной отцовской семье.
За ужином больше молчали. Из вежливости отец спросил Витана об академии. Получив, короткий ответ, что учат там хорошо и нормально кормят, краснодеревщик кивнул и с нарочитым аппетитом принялся за мясной пирог. Братья посматривали на будущего мага с робкой почтительностью. За год они заметно подросли и раздались в плечах.
Из уважения к Витану кроватку младенца и свою постель родители перенесли на ночь в горницу, освободив старшему сыну его бывшую комнату. Сразу после ужина братья сбежали на гулянье и вернулись за полночь. Витан не смог заснуть до рассвета. Было душно, за стеной плакал младенец, над ухом навязчиво звенели комары.
Утром после завтрака Витан предложил помочь в мастерской. Под предлогом, что господину магу негоже марать руки грязной работой, отец отказал. Витан прогулялся по лесу и сходил на могилку к бабке. Знакомое деревенское кладбище заросло высокой травой и выглядело неухоженным. В летнюю страду жители Малых Дворищ на кладбище бывали редко.
Парень вырвал траву на могилке знахарки, почистил от грязи надгробие и попытался мысленно поговорить с покойной Ильмерой. Но бабка его не слышала. Кто знает, возможно, душа знахарки осталась на любимом ею при жизни холме или безвозвратно улетела в хранимый Нуром мир духов?
На другой день ноги сами понесли Витана в домик знахарки. Вид бывшего жилища Ильмеры парня поразил. За неполный год домик полностью развалился. Вместо двери зиял тёмный проём, в котором виднелся гнилой стол и покрытые толстым слоем пыли предметы обихода, обосновавшиеся за шкафом пауки сплели под потолком обширную паутину.
Парень осторожно вошёл внутрь. Не дойдя до середины кухни, Витана провалился по колено в подпол. Адепт выломал трухлявую доску и выбрался из дыры. Под полом что-то лежало. Витан присел на корточки и, пошарив рукой в дыре, вытащил наружу обитый потускневшим жёлтым металлом длинный плоский ларец.
Парень нажал на головку птицы на крышке, и ларец открылся. Сверху лежал свиток со знакомой печатью. Дрожащими от нетерпения руками Витан развязал шёлковый шнурок. Свиток оказался дипломом столичной академии магии! Диплом принадлежал покойной Ильмере. Прочитав написанный затейливой вязью текст, потрясённый Витан узнал, что бабка никогда не практиковала в качестве
Под свитком адепт обнаружил завёрнутый в истлевшую льняную ткань ритуальный кинжал демонолога. Кинжал выглядел так, будто его выковали вчера, но, прикоснувшись к нему пальцами, адепт ощутил мощную энергетику старинного магического предмета. За долгие годы узкое лезвие с выгравированными по всей длине рунами нисколько не потускнело. Рукоять украшала эмблема некромантов и выкованная из серебра ветвь омелы — знак Нура.
Кинжал удобно лёг в руку, словно его сделали специально для Витана. Парень почувствовал, как дружественная магия ритуального оружия наполняет силой его тело, и понял, что ни за что не расстанется с бабкиным наследством. Адепт аккуратно завернул кинжал в ткань. Внезапно Витану показалось, что покойная Ильмера стоит у него за спиной и довольно улыбается. Парень повернул голову и заметил, как лёгкая тень скользнула в дверной проём. В тот момент у Витана появилась твёрдая уверенность, что беспокойная душа бабки Ильмеры, передав любимому внуку кинжал с оставшейся толикой своей магии, сейчас ушла навсегда.
Последующие три дня Витан провёл в праздности и покое. Отец с братьями до вечера работали в мастерской, мачеха возилась с ребёнком и по хозяйству, ей помогала бездетная вдовая тётка. За месяц до рождения младшего брата пожилая женщина продала собственное жилище и по желанию мачехи обосновалась в пристройке за домом.
По-быстрому позавтракав, Витан уходил гулять до обеда в лес, купался в реке, а вечером подолгу сидел на любимом покойной бабкой холме. Когда смеркалось, возвращался домой и ложился спать. Парень попытался возобновить дружбу с бывшими приятелями, но те его сторонились. Поступив в академию магии, Витан перестал быть для них своим. Вдобавок адепт неоднократно замечал, как неприязненно шептались за его спиной односельчане. Люди сплетничали, будто старая ведьма-знахарка, чья не упокоенная душа бродила по деревне прошлым летом, пугая жителей до колик в животе, передала внуку чародейскую силу и умение творить чёрное колдовство. О том, скольким помогла покойная Ильмера, исцелив от недуга, за год односельчане позабыли.
Набродившись до обеда по лесу, Витан возвращался домой. День стоял жаркий и безветренный. По раскрасневшемуся лицу парня градом катился пот, полотняная рубашка прилипла к спине. Витан подошёл к колодцу, чтобы напиться и, оступившись, уронил на себя ведро с водой. Адепт расторопно отжал мокрую рубаху и, чертыхаясь, стаскивал с ног полные холодной воды сапоги.
За спиной недотёпы раздался звонкий девичий смех. Витан повернул голову и увидел стройную девушку в красной косынке. Девчонка хохотала, откинув назад голову и приоткрыв рот с ровными белыми зубками. Яркие карие глаза на румяном личике лучились от смеха. Сочные губы с ямочками в уголках манили и дразнили. По маленькой родинке на правой щеке Витан узнал соседку Чарушу. За год худой, неуклюжий подросток превратился в юную хорошенькую девушку.
— До чего же вы неловкий, господин маг! — воскликнула Чаруша.
— Я ещё не маг, адепт второго курса, — уныло произнёс Витан.
— Значит, будете магом, — не сдавалась Чаруша. — Станете весь из себя важный и гордый. К вам тогда и подойти нельзя будет!
— Почему это?
— Настоящие маги все такие, мне дед рассказывал. Он молодым в Арконе целый год жил, на магов насмотрелся.
— А чем твой дед в столице занимался?
— Конюхом в гостином доме служил. После получил тут землю и дом от дядьки в наследство, женился и переехал сюда. Твоя бабка тоже в том году в Малые Дворищи пришла. Дед рассказывал, красивая она была просто страсть!