Адмирал Нахимов
Шрифт:
Не без удивления выслушал я монолог адмирала. Куда девался тон простака, которым Павел Степанович беседовал с мичманами наверху по вечерам? Откуда взялись этот огненный язык и увлекательное красноречие? Эти вопросы задавал я себе, выходя из адмиральской каюты совершенно вылеченный от припадка нравственной болезни, с которой вошел в нее. Как опытный лекарь, Павел Степанович умел подать скорую и верную помощь; а это было ясным доказательством того, что он был великий моралист и опытный морской педагог…»
Что ж, великое счастье, что в столь трудный для России час у руля ее флота были такие флотоводцы,
Стояла уже глубокая осень 1853 года. Непрерывно штормило. Нахимов по-прежнему упорно искал турок. Упорство и терпение его было, в конце концов, вознаграждено. Турецкий флот под командой Осман-паши был обнаружен в Синопской бухте. Немедленно блокировав бухту, Нахимов, несмотря на недостаток сил, готовится к сражению. По его просьбе к Синопу подходит эскадра контр-адмирала Новосильского. Теперь можно и атаковать! В преддверии сражения на шканцах нахимовских кораблей перед командами читают адмиральский приказ: «… Не распространяясь в наставлениях, я выскажу мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика. Уведомляю командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающем нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело…»
Приказ заканчивался словами: «… Государь император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания».
Под началом Нахимова к этому времени имелись корабли: «Императрица Мария», «Париж», «Три Святителя», «Константин», «Ростислав» и «Чесма» с двумя фрегатами. Турецкий флот насчитывал четырнадцать пароходо-фрегатов, фрегатов, корветов и других судов. Стоящий на якорях у берега флот прикрывался мощными береговыми батареями. Противник был не из легких, но отступать Нахимов намерен не был.
Слава Синопа
В полдень 17 ноября русская эскадра держалась под парусами в нескольких милях к северо-востоку от Синопа. По сигналу с «Марии» было уменьшено расстояние между кораблями. Эскадра легла в дрейф. Затем по сигналу флагмана эскадра построилась в две колонны. Нахимов сигналом приказал командирам кораблей «заметить порядок ордера похода 2-х колонн». Первую колонну составили корабли «Императрица Мария», «Константин», «Чесма», вторую – «Париж», «Три святителя» и «Ростислав».
Ближе к вечеру последние тренировки команд и приготовления были закончены. Старший артиллерийский офицер по эскадре капитан Яков Морозов доложил Нахимову:
– Ваше превосходительство, по докладам с кораблей артиллерия к бою готова и люди отработаны!
– Хорошо-с! – кивнул Нахимов, вымерявший что-то в это время на карте.
Он только что, в сопровождении своего адъютанта Острено, обошел «Императрицу Марию» и объявил благодарность капитану 2 ранга Барановскому «за быстрое приведение нового корабля в боевой порядок». Такой же похвалы удостоился и командир «Великого князя Константина» Ергомышев.
Ночь на 18 ноября русская эскадра провела в 10,5 мили к северо-востоку от Синопского перешейка. Ночь перед сражением была мрачная, ветреная и дождливая. Утренняя заря медленно пробивалась сквозь закрывавшие небо свинцовые тучи. Над нашей эскадрою ревел порывистый ветер с мелким холодным дождем… Для атаки турецкой эскадры нам надлежало вначале держать курс на норд-вест ветер, для этого был почти попутный, однако для последующей постановки на шпринг он представлял серьезное неудобство.
Из воспоминаний участника сражения: «После ужина… кто писал письма, кто тихо передавал друг другу свои последние мысли, свои последние желания. Тишина была торжественная. У всех было одно слово на уме: «завтра…»
Ночь эскадра провела под парусами в 10 милях к норд-осту от Синопского перешейка. Спал ли кто из русских моряков в эту ночь нам не известно. Утро 18 ноября было мглистым. Моросил мелкий противный дождь. Видимость оставляла желать много лучшего. Однако при этом к утру установился тихий ONO, который способствовал сближению с неприятелем.
Отслужив молебен, эскадра, с развевающимися на брам-стеньгах национальными флагами, взяла курс на Синоп. На ходу, по сигналу, эскадра перестраивалась в две колонны. На кораблях зачитывали последние слова из приказа командующего: «Государь Император и Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота; от нас зависит оправдать ожидания». Матросы кричали «ура».
В батарейных палубах заканчивались последние приготовления. Канониры раскрепили пушки, оставив их только на боковых и задних талях. К орудиям поднесли банники, ганшпуги, прибойники, и пыжи. В ведра налили воду, у люков сложили запасные колеса и тали, предназначенные для замены поврежденных. В камбузе затушили огонь, на палубах приготовили баки с водой для питья, батарейные палубы полили водой и посыпали песком, чтобы не скользить по крови. Трюмные унтер-офицеры с плотниками спустились вниз, чтобы быть в готовности заделывать пробоины. На салинги поднялись мичмана для наблюдения за действиями артиллерийского огня.
В 7 часов 15 минут эскадра окончательно построилась в две колонны. Правую, наветренную возглавил Нахимов на «Императрице Марии». В кильватер «Марии» держал «Великий князь Константин», следом за ним неотступно «Чесма» и коневым фрегат «Кагул».
Левую подветренную колонну возглавлял Новосильский, держащий, по-прежнему, свой флаг на «Париже». Следом за ним шли «Три Святителя», «Ростислав» и «Кулевчи». Двигавшаяся ранее на зюйд-весттень-вест, эскадра затем изменила курс на зюйд-ост. По сигналу с «Марии» на кораблях отдали рифы у марселей и эскадра сразу начала набирать скорость.
– Каков ход? – поинтересовался Нахимов у вахтенного офицера мичмана Вальда.
Тот опрометью метнулся к лотовому унтер-офицеру:
– Шесть узлов, ваше превосходительство!
– Это хорошо-с, – буркнул Нахимов себе в усы.
В 8 часов утра Нахимов дал приказ по входу в бухту, быть готовыми встать на якорь со шпрингом. С кораблей отрепетовали о его приеме. Четверть часа спустя эскадра по сигналу Нахимова легла в дрейф и на воду спустили гребные суда. На воде шлюпки и барказы во время боя будут целее, чем на палубе, к тому же у них много своих дел: заводка шпринга, доставка донесений, спасение погибающих. В баркасы и полубаркасы сложили верпы с кабельтовыми для быстрой постановки на шпринг.