Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал
Шрифт:
Месяц и двенадцать дней спустя. Одиннадцатое ноября
1941 года. Москва. Дом Поляковых. 16 часов дня
Оббив ноги на входе, я ещё прошёлся дополнительно по валенкам веником, специально стоявшим в сенях. Миновав кухню, зашёл в свою комнату и стал собираться, открыв два шкафа: бельевой и оружейный. Путь предстоит долгий, нужно подготовиться ко всему. За последние два месяца время пролетело как-то не заметно. Больше схваток с бандитами не было, они как будто забыли обо мне. Кстати, я чуть позже встречался с тем следователем, и тот сообщил, что Король не сам действовал, навели его на меня недоброжелатели в верхах. Какие – он не говорил, но признал, что их серьёзно прижали, а некоторые потеряли свои места, кто на лесоповал,
Я у себя в ангаре организовал неплохую мастерскую и работал. Машина у меня там как стояла, так и стоит, о ней никто не знал, в ангар я никого не пускал, моя вотчина. Машина не пригодилась, откровенно говоря, Егор все проблемы снимал, когда была у него такая возможность, но всё равно терять этот трофей не хотелось. Стоит и ладно, всё равно когда-нибудь пригодится. Жаль, движок на ней откровенно слабый, на баркас не поставишь, но была у меня одна идея. О ней чуть позже.
Ну а о жизни я скажу так, она у меня вошла в привычную колею. Учился в школе, выступал на радио с песнями или юмористическими рассказами с анекдотами, даже время эфира в определённые дни недели своё, там было много свежих, так что встречали анекдоты с охоткой. Известность моя, надо сказать, росла, что меня не особо радовало. Много раз подкатывали ко мне, что нужно произнести патриотичную речь тут или там. В общем один раз скатался, а в следующие разы всегда твёрдо отвечал – нет. Не моё.
Учился, дважды в неделю в двух госпиталях небольшие концерты дал, радиовыступления, ну и по дому дела, как же без них. Наконец открыли выставку с моими фото на дороге смерти, большие, качественные с описанием, где снято и кто на снимках. Выставка пользовалась огромным успехом. Мы при торжественном открытии присутствовали всей семьёй, по приглашению. А так туда и бойцов водили перед отправкой на фронт, что хорошо мотивировало их. Про охоту я тоже не забывал, хотя бы раз в неделю обязательно. Так что свежее мясо на столе было. Участковому своему иногда тушку зайца отправлял с кем-нибудь, бонус к столу. Тот же Пахомыч, мой старый участковый, тоже не обходился без таких приятных подарков. Да и жена у него часто у нас бывает, говорил же, они с мамой подружки. А так они переехали в квартиру сослуживца Пахомыча и жили там. Мы у них на новоселье были.
Мама училась. Вечерами или в воскресенье только дома была, дед работал через день. Бабушка по дому и хозяйству. Изредка к Тане ездили проведать, вкусностей завезти, яиц или сала. В общем, нормально жили, я бы даже сказал хорошо. По крайней мере, куда лучше, чем многие другие беженцы. Сравнить было с чем. Всё это при том, что немцы, усилив свою группировку, двигались к Москве, и некоторые дивизии вермахта уже находились где в двухстах, а где и в ста пятидесяти километрах от окраины Москвы. Начались строительства баррикад, узлов обороны по Москве. Я в этом не участвовал, своя жизнь, больше давал настрой на оборону в своих передачах. Сталин один раз отзвонился после особо разгромной передачи о действиях немцев, передавал благодарность за рассказы и военные песни. Я с того первого раза с ним так и не встречался, да как-то и не нужно. Что плохо, Ленинград снова в блокаде, но в городе остались только нужные специалисты, рабочие заводов, остальных успели эвакуировать, и того геноцида жителей, как в моей истории, уже не будет. Хоть в чём-то рад за свои действия с теми письмами. Хм, неделю назад ещё одно письмо отправил, в основном это казалось внешней политики.
Песни мои, конечно, выстрелили, ещё бы их в той моей жизни слушали целые поколения, отшлифованные, доведённые до полного идеала. Ранее я пел то, что помнил, и сказать, что у меня был прямо такой большой репертуар, не могу. Однако ещё на дороге смерти, пока мы двигались к Москве, удивительное дело, но я стал замечать, что тексты и мелодии некоторых песен, которые я слышал давно, даже в раннем детстве, и также давно подзабытые, как-то сами собой всплывают в голове в полном объёме. В первое время ещё напрягался, пытаясь полностью вспомнить песню и наиграть её, чтобы закрепить результат, а в последнее время и напрягаться не нужно, сама всплывает.
Я тут на днях прикинул, подчитал, и получается, что я уже сейчас могу по памяти исполнить порядка полутора тысяч песен, и это ещё не предел. Эти два месяца я уже трижды с мамой ходил в соответствующую организацию, мы чуть не своими там стали, где мне оформляли авторство. Помногу
Музыкальная школа. Нет, я про неё не забыл и честно после уроков шёл постигать новое для меня. Однако ещё на первых порах я договорился с учительницей о сокращении объёма обучения. Та проверила мои способности в музыке и согласилась с моей просьбой. Мы проходили в основном только нотную грамоту, и нам хватало часа каждый день на уроки. Вон, последнюю неделю начались музыкальные диктанты. Я всё схватывал на лету, несмотря на то, что в музыкальной школе бываю всего по часу, учусь, получаю новые домашние задания и сдаю старые. Плотный график, но успеваю, хоть в нотах стал разбираться, теперь и музыку буду записывать, и относить в соответствующую организацию для авторства.
Исполняемые мной песни пошли, не без этого, уже достаточно певцов и певиц пели их и на радио, и на разных концертах, даже бригады стали ездить по фронтам. Авторские потекли хоть и небольшой, но полноводной рекой, есть на что жить. Три дня назад вышел первый альбом пластинок с моими песнями. Только с моими, но с разными исполнителями. Я успел урвать тридцать штук. Шестнадцать уже разошлись по знакомым и друзьям, остальные пока держу, можно сказать – НЗ. Я не скажу, что исполнение местных именитых певцов мне нравилось, в некоторых случаях испорчено произведение было так, что терялся сам смысл. Это на мой взгляд, хотя народу всё равно нравится.
Я первое время не лез, но однажды всё же не выдержал и, добравшись до концертного зала, где шла репетиция, поговорил с одним мэтром. Этот «профессионал», что через губу со мной разговаривал, в достаточно хамской манере попросил не лезть в те дела, в которых ничего не понимаю. Мол, он своим опытным глазом видит, как надо исполнять. Да ещё нагло присвоил себе музыку для песни, мол, он туда правки внёс. Нет, обиду я не затаил. Какая обида, о чём вы? Я в ярости был. Вот и решил его проучить. Тот исполнял песню «На безымянной высоте», испортив её, честно говоря. И что сделал я? Набрал ребят из своей музыкальной школы, частично со своей улицы, было двое фронтовиков, списанных по ранению, один на аккордеоне отлично играл, другой гитарист. Маму призвал как исполнительницу, и мы неделю тренировались. Всё свободное время угрохали, однако смогли добиться того звучания, что нужно. Специально репетировали в небольшом помещении музыкальной школы, вроде студии, чтобы на месте не теряться.
Когда получаться, на мой взгляд, стало отлично, то на очередной музыкальный эфир, я там лично исполнял некоторые песни, пришёл со всей толпой. Правда, надо сказать, выслушав, как мы исполняем, нас цензура пропустила. Мама тогда, помнится, сильно волновалась. И вот когда я вёл эфир, отошёл от написанного сценаристами текста и поговорил об исполнении другими певцами моих песен. В основном претензий не было, хорошо исполняли, но были и те, за которые обидно, мол, так испоганить песню, это суметь надо. Прошёлся по профессионализму тех, кто всё это готовил, и попросил поставить пластинку с уже набившей оскомину песней, испорченной на мой взгляд. Её поставили, и я вместе с радиослушателями полностью её прослушал в записи. После чего объяснил, что, сочиняя песни, я слышу их целиком, и те, кто их готовит и исполняет, следуя моим указаниям, исполняет правильно, но так делают не все, некоторые «профессионалы» настолько уверены в себе, что напрочь испортили некоторые мои песни, и помянул того мэтра. И вот попросил радиослушателей послушать, как правильно должна звучать «На безымянной высоте».
Мама тогда в студии успокоилась и просто великолепно спела, сильный голос, до дрожи и мурашек пробирал, а моя группа, честно говоря, толком не сыгранная, наиграла тоже на отлично, выложившись полностью. В общем, песня выстрелила, разницу между исполнением заметили даже те, кто не имел музыкального слуха. Ну а я ещё раз по тому мэтру прошёлся, и всё. В прямом смысле всё – я уже два эфира пропустил, как мне сказал главредактор, по его линии прошёл приказ сверху пока передачи с моим участием прекратить. И песенные, и юмористические. Не понравилась верхам такая критика, причём явно правильная. Совсем не понравилась. Видимо у того мэтра серьёзная поддержка в верхах, раз меня так легко выкинули из эфира, ну да ладно. Зато время лишнее появилось, на себя трачу, всегда нужно искать хорошее в происходящем.