Адриано
Шрифт:
— Видишь, у тебя в детстве была мечта! — дразнит она меня.
— Да, я собирался стать кроличьим королем Тосканы. Жаль, что их было чертовски трудно поймать.
— Ну, кое-чему ты у них научился, — говорит она соблазнительным, но при этом игривым голосом.
— Чему же?
— Трахаться, — отвечает она и начинает хихикать.
Я ухмыляюсь.
— Ты хочешь сказать, что я слишком быстр в постели?
— О, нет! Нет, я бы никогда не обвинила тебя в этом. Совсем наоборот.
—
Она прижимается ко мне, и мы стоим так почти минуту, просто целуясь.
Это приятно.
Черт возьми, это потрясающе.
Когда мы наконец прерываемся и снова идём, она шепчет.
— Может быть, мы вернемся к тебе домой?
— Мм, мне нравится, как это звучит…
Я запинаюсь.
В ста футах[14] от нас, на расстоянии примерно пятидесяти футов[15] друг от друга, идут несколько человек.
Двое мужчин и женщина.
Они одеты не как туристы, что выделяет их на фоне остальных.
Но они одеты и не как типичные мафиози.
Скорее рабочий класс.
Мне не нравится, что все они, казалось, двигаются к одной точке:
К нам.
Я сдерживаю желание оглянуться через плечо.
Бьянка поднимает на меня глаза и чувствует, что что-то изменилось.
— Что? — шепчет она с тревогой.
— Продолжай идти, — шепчу я в ответ. — Улыбайся. И просто иди туда, куда и я.
— Хорошо…
Я сворачиваю влево, обнимая Бьянку рукой за талию.
Возле галереи Уффици, большого музея на площади, стоит довольно большая группа туристов.
Я направляюсь прямо к ним.
— Что происходит? — испуганно шепчет Бьянка, хотя на ее лице играет улыбка.
— Может быть, ничего, но мне кажется, что за нами следят.
Я слышу ужас в ее голосе, когда она спрашивает.
— Мафия?
— Я думаю, это копы.
Она начинает поворачивать голову.
— Не оборачивайся, — шиплю я. — Просто смотри прямо перед собой.
— Если это копы, то это не так уж плохо, не так ли?
— Плохо, это точно…
Вдруг из толпы туристов выскакивают двое мужчин с пистолетами, направленными на нас с Бьянкой.
— Полиция! — кричат они. — РУКИ ВВЕРХ!
Мне нужно срочно принимать решение.
Если полицейские являются просто марионетками…
Если тот, кто убил Агрелла, заплатил им или манипулировал ими, чтобы убрать меня…
Тогда я не могу дать им повода открыть огонь.
Да они и не захотели бы стрелять. Не здесь, на открытом месте, где могут попасть в гражданских лиц.
И не на глазах у толпы туристов.
Я толкаю Бьянку вправо, чтобы она находилась достаточно далеко от меня, если они откроют огонь.
Я падаю на колени и поднимаю руки вверх.
—
Как я и надеюсь, все туристы теперь направляют на меня свои мобильные телефоны.
Записывают арест.
Так что полицейским будет сложнее «случайно» выстрелить в меня.
Если бы они это сделали, то в Интернете тут же появилось бы с десяток видеороликов о том, что меня хладнокровно убили.
Возможно, это единственное, что меня спасает.
Полицейские окружают меня, пистолеты направлены мне в голову.
Несколько человек направляют пистолеты и на Бьянку.
Кто-то ударяет меня ногой в спину, и я падаю лицом на булыжники.
Меня хватают за руки, я чувствую холодный металл на запястьях и слышу звук закрывающихся наручников.
Затем кто-то поднимает мою рубашку и вытаскивает пистолет из задней части брюк.
— Кому-то светит тюремный срок, ублюдок, — усмехается голос.
Это правда. Пистолет нелицензионный, что является серьезным преступлением.
По крайней мере, он чистый. Тот, из которого стрелял вчера в гостинице, я отдал Ларсу. А взял свежий, который не мог быть замешан ни в каких преступлениях.
Но пистолет меня волнует меньше всего.
Я смотрю на Бьянку, на которую тоже надевают наручники.
Она выглядит совершенно перепуганной.
— Ничего не говори, — кричу я ей. — Ничего.
— Заткнись, мать твою, — кричит один из полицейских, поднимая меня на ноги. Он больно дергает меня за руки, совершенно точно намеренно — просто потому, что может.
— Адвокат, — говорю я.
— Конечно, конечно, — отвечает полицейский, подталкивая меня вперед.
Слава Богу, что у туристов есть мобильные телефоны.
Иначе все могло бы закончиться совсем по-другому.
Глава 51
Адриано
Меня отвозят в Квестуру, полицейский участок в центре Флоренции, и оформляют протокол.
Теперь я сижу один в крошечной комнате для допросов и потягиваю воду из бутылки, которую мне кто-то дает.
Вода является первой и единственной хорошей вещью, которую полицейские сделали для меня за весь вечер.
Моя правая рука прикована наручниками к железному кольцу в крышке стола, привинченного к полу, так что я никуда не собираюсь уходить.
Полицейские оставляют меня в ожидании последние двадцать минут, надеясь, что это меня утомит.
Вместо этого я перебираю в памяти все детали, пытаясь понять, что делать дальше.
Они не знают моего настоящего имени. На моих правах написано Бруно Капальди, и именно это имя я называю им, когда они меня регистрируют.