Адвокат по сердечным делам

Борохова Наталья Евгеньевна

– Разве ты не идешь на работу? – спросила она, застегивая сережки.

– Конечно, иду. Интересно, как я мог собираться, если ты затеяла со мной эту странную полемику? – буркнул он, поднимаясь с постели. – Ты не знаешь, Иван ушел в университет?

– Да, – ответила она, глядя, как он, накинув халат, направляется в ванную. Она гадала, сколько времени пройдет, прежде чем он успеет одеться и позавтракать. Евгения не могла караулить его вечность, а супруг, видимо, не слишком торопился. Проведя неделю в вынужденном отпуске, она чувствовала, что запустила дела и ее присутствие в редакции являлось сейчас насущной необходимостью. Но мысль о том, что вот она уйдет и оставит мужа

наедине с Машенькой, была для нее невыносима.

– Ты подвезешь меня? – спросила она, решив хитростью выманить его из дома. – Я опаздываю.

У них хотя бы был шанс уйти из дома вдвоем.

– Бери мою машину, – великодушно предложил он. – Я вызову такси.

В ванной зашумела вода. Александр решил принять душ. Потом он будет бриться, мазаться кремом, выбирать рубашку и галстук… На водные процедуры и завтрак у него уйдет минимум час, и Евгения, если решит дождаться его, доберется до работы, когда члены редколлегии уже разойдутся по своим кабинетам. Конечно, они не откажут себе в ехидстве, вспомнив недобрым словом начальницу, которая не может спланировать собственный день. Снова она стояла перед выбором «дом – работа» и, пожалуй, впервые, ощущала его болезненность. Остаться караулить мужа или мчаться в редакцию? Секундная стрелка на часах бежала по кругу слишком стремительно. Евгения почти осязаемо чувствовала, как убегает время. Как песок между пальцев. Она с горечью осознавала, что даже если она сейчас дождется мужа, то ничто не помешает ему прийти домой пораньше или заглянуть сюда в обеденный перерыв, якобы для того, чтобы перекусить. Ее упрямство в данный момент ничего не решает. Она не могла выставить караул у дверей собственного дома, как бы ей этого ни хотелось. Проблему требовалось решить глобально. В этом ей могла помочь Елизавета Дубровская…

ГлавА 19

– Я всегда не одобряла эту вашу странную инициативу с присутствием в доме потерпевшей, – сказала Дубровская, выслушав сбивчивый рассказ своей клиентки. Она сразу поняла, что Швец явно что-то недоговаривает, но вести допрос, вырывая признание помимо воли доверителя, было не в правилах адвоката. Если Женя захочет, она сама расскажет ей все. Не захочет – значит, Лизе придется довольствоваться лишь тем, что ей уже известно.

– Я хочу, чтобы эта девушка покинула мой дом, – сказала Евгения.

– Чего уж проще – скажите ей об этом.

Клиентка вздохнула, явно не соглашаясь с тем, что проблему можно решить так просто.

– Видите ли, – начала она, тщательно подбирая слова. – Я боюсь, что Мария обидится. Вряд ли это будет выглядеть вежливым с моей стороны – выгонять ее из дома после того, как я сама предложила ей у нас пожить.

– Придумайте удобный повод, – пожала плечами адвокат. – Например, скажите, что ваш супруг устал от присутствия в доме постороннего человека. Вот мой муж вряд ли бы стал терпеть в семье чужую женщину. Его хватило бы максимум на неделю.

Когда-то и сама Евгения думала так. С этого времени, казалось, прошли века.

– Дело в том, что мой супруг возражает против того, чтобы Машенька покинула наш дом, – выдавила Евгения, заливаясь краской. – Он… слишком к ней привязался.

Дубровская внимательно посмотрела на свою подзащитную и наконец начала понимать, что в семье Швец далеко не все благополучно. Похоже, девушка стала между супругами камнем преткновения, если даже такая гордая женщина, как Евгения, решилась признаться в своих страданиях адвокату. Неужели произошло что-то серьезное?

– Мне трудно упрекать Машеньку, – продолжала жаловаться Евгения. – Но мой супруг сильно изменился. Мы ссоримся едва ли не каждый день. Он умудрился

даже перетащить на свою сторону нашу младшую дочь.

Евгения по-прежнему считала, что все дело именно в ее муже, поскольку отношения с девушкой у нее оставались самыми теплыми. Машенька была предупредительна и, казалось, даже сама страдала от частых стычек между супругами. В этих случаях она всегда забирала к себе Василису, поскольку считала, что дети не должны быть свидетелями родительских ссор. Но потом, когда Евгения приходила в себя, уединившись в спальне или в кабинете, она всегда приносила ей чай и даже готова была приготовить ее любимые блинчики.

– Хорошо, но чего вы хотите от меня? – удивилась Дубровская. – В том, что вы сейчас мне рассказали, я не вижу работы для адвоката. Вам скорее может помочь семейный психолог.

– Нет-нет, – затрясла головой Евгения. – Не нужен мне психолог! Я обратилась к вам за помощью, поскольку считаю, что вы способны решить этот вопрос деликатно. Так, чтобы Машенька не обиделась.

– Как же я его решу?

– Видите ли, мой супруг не сможет ничего поделать, если девушка сама согласится покинуть дом. Нужно предложить ей сделать это. Разумеется, на самых выгодных для нее условиях. Я хочу, чтобы вы обсудили с ней детали мирового соглашения.

– Вы готовы предложить ей деньги?

– Конечно. Только в разумных пределах. Думаю, что она будет довольна. Кроме того, я найду ей работу. Ей не понадобится возвращаться домой.

– Полагаю, что это вполне приемлемые для нее условия, – задумчиво ответила Дубровская. – Ну, что же, вызывайте свою девушку. Если она действительно так мила и добропорядочна, этот вопрос мы решим с ней без особого труда…

Когда адвокат увидела Машеньку вечером следующего дня у себя в кабинете, она без труда признала правоту своей клиентки. Девушка была слишком хороша для того, чтобы ее можно было оставлять наедине с чьим-либо супругом, при этом рассчитывая на его благоразумие. Жизнь в семье Швец самым благотворным образом отразилась на здоровье и внешнем облике Марии. Она выглядела цветущей и полной сил, чего нельзя было сказать о ее хозяйке, бледной и измученной Евгении, снедаемой ко всему прочему муками ревности. Елизавета обратила внимание на модную одежду девушки. Должно быть, в семье Швец ей платили неплохие деньги.

– Что это? – спросила девушка, ознакомившись с документом, который ей предложила на рассмотрение Дубровская.

– Это соглашение о мирном решении вашего дела, – пояснила адвокат. – Семья Швец согласна предоставить вам денежную компенсацию за те страдания, которые вы перенесли в результате дорожного происшествия. Я думаю, вы согласитесь, что сумма достойная…

Она взглянула в лицо девушки, словно ища поддержки своим словам, но ничего определенного для себя не обнаружила. То ли Марию ошеломила щедрость хозяев и у нее не было слов, чтобы выразить свой восторг. То ли она рассчитывала на большее и сейчас была оскорблена в своих чувствах.

– …как только вы подпишете документ, я передам вам наличные. Они находятся у меня в сейфе. Разумеется, вам сегодня же придется покинуть дом Швец.

– Они выгоняют меня? – воскликнула Мария, словно невнимательно сосчитав ноли обозначенной в договоре суммы.

– Я не сказала бы, что это так, – мягко возразила Дубровская. – Вы же не ожидали, что останетесь у них навсегда? Кстати, как вы сейчас себя чувствуете?

– Паршиво, – призналась девушка. – Люди, которых я считала своей семьей, выкидывают меня на улицу, как надоевшую собачонку! У них даже не хватило такта, сказать мне об этом лично. Как, по-вашему, я должна себя чувствовать?