Адвокат вольного города 4
Шрифт:
На вахте сидел сонный дедок.
— Кудой Вам? — подслеповато сощурился он.
— Мне к диспетчеру Марине Цетрел.
— Зачем?
— Я адвокат, документы кое-какие подписать, — я показал ему пакет, в очертаниях которого не было ничего похожего на документы, зато отчётливо усматривалась бутылка и коробка конфет.
Марина оказалась полненькой, вечно хохочущей женщиной, которая курила в открытое настежь окно крошечной комнатки-диспетчерской, приняла бутылку с почтением
Я был рад, что мне не пришлось объяснять, кто я, так что исчез, как только появилась возможность.
После депо я заехал на почту и отправил Скоморошинскому акты оказанных услуг заказным с уведомлением, чтобы иметь, если что, доказательства, что акты были и что это он их не подписал, а не то, чтобы потом сделал вид, что их в природе не существовало.
Во время обеда, а жрать уже хотелось нестерпимо, ко мне зашёл отец, чем избавил от необходимости заезжать к нему, я отдал ему доверенность и ответил на пару уточняющих вопросов, когда в офис ввалился Скоморошинский.
Да, он определённо пришёл в себя, был вымыт, выбрит, в чистом костюме и толкал перед собой какого-то пухленького паренька.
— А-Аркадий Ефимович, — пролепетал парень.
Мой отец уже собирался уйти, но остался, чтобы с любопытством посмотреть на вновь прибывших.
— М-мы с Вами расторгаем д-договор, вот уведом-мление, — он вцепился в бумажку, которая, вероятно, придавала ему уверенности.
— Ефим Андреевич, мы с гражданами тут надолго, так что прошу Вас, не задерживайтесь.
— Хорошо, Аркадий Ефимович, до связи, — учтиво, но с заметным сожалением кивнул отец и направился к выходу.
Он ушёл, дверь дзенькнула.
Не хватало, чтобы он услышал о суммах гонорара, его тогда Кондратий хватит.
— Кто такие «мы»? — я повернулся к ожидавшему моей реакции новому юристу Скоморошинского. Кроме пухляша и самого Скоморошинского, с ними зашёл полицейский с погонами старшего лейтенанта.
— М-мой клиент, Алексей Алексеевич. Не к-корчите из себя идиота, А-Аркадий…
— Это Ваша прерогатива, кого-то корчить. На основании какой статьи?
— Т-тут всё написано.
— А у меня руки отнялись, — я демонстративно спрятал руки за спину. — Отвечайте или уходите.
— Ну… На основании семьсот восемьдесят второй.
— Тогда Вам должно быть известно, что по этой статье Вы должны оплатить оказанные услуги.
— А Вы не ок-казали услуг. М-мы не подписывали акт, м-мы не согласны.
— Надо же. А вот в договоре прописан предмет, и он исполнен.
— Но акты!
— Допустимы, но не обязательны, пункт три четыре. Услуги оказаны в силу судебного решения. А это написано в пункте три один. Вы вообще читали договор, милейший?
— М-меня Евгений зовут.
— Короче, Евгений, письмо я не возьму, можете составить акт об отказе от подписи, если сумеете. Считаете нужным, направляйте письмо почтой. Правда, не представляю, что Вам это даёт. Как ни крути, бабло Вы вторчали, услуги уже оказаны.
— Отдайте судебное дело и сообщите, где паровоз.
— Как только деньги получу.
— Слышь! — шагнул вперёд полицейский, расталкивая сотоварищей. — Где паровоз, Филинов? Я тебя быстро в каталажку определю. Ты вообще знаешь, с кем говоришь, вша?!
Он опёрся о стол и навалился на него, чтобы оказаться сверху, однако я встал, и мы оказались вровень.
— Чё, погоны жмут, летёха? В такие годы и старлей? Значит, уже не раз прилетало. И вот сейчас запросто прилетит ещё разочек, вплоть до самой отставки.
— Да я самого министра знаю!
— А я Кротовского, документы ему оформлял. И для ареста меня нужна санкция республиканского суда. Я адвокат, забыл? Или хуже, не знал, да ещё и забыл.
— Ну, Аркадий, ну зачем Вы так, — неискренне скорчил дружелюбную гримасу Скоморошинский, — гонорар, который Вы там сами себе придумали, я Вам не заплачу. Мы готовы к компромиссу. Раз Вы такой упёртый, то я согласен на десять тысяч в течение месяца. Ладно-ладно, одиннадцать, из уважения к победе над фискальной службой в этом простеньком дельце…
— Где паровоз, Филинов? — не имея другого текста, снова гаркнул полицейский.
— Пошёл вон. И вы все пошли вон! — на моём столе стояла трубка стационарного телефона, который мне протянули китайцы, я сцапал её и набрал номер полиции.
— Дежурный! — лихо и молодцевато гаркнула трубка.
— Адвокат Филинов, кабинет на Каспийском. Ко мне тут ворвались трое, один одет как полицейский. Пьяные, орут, смеются, требуют денег, попытались помочиться в фикус. Тот, который одет в форму говорит, что заставит меня отдать все мои деньги и что он главный полицейский в городе.
Мои посетители растеряно переглянулись и тут же стали решительно пятиться назад. Так сказать, тактическое отступление.
— Знаете, дежурный, — протянул я в трубку. — А они, кажется, уже уходят.
— Ну, вот видите, как мы хорошо работаем! — иронично отозвался голос в трубке. — Заботимся о покое граждан. А тот пьянчуга, он, вероятно, просто с карнавала шёл. Знаете, настоящие полицейские так себя никогда не ведут.
— Я так и подумал.
— Скажите, где паровоз, Аркадий, или я Вас в тюрьме сгною?! — зашипел вышедший из себя Скоморошинский.