Аэронавт
Шрифт:
– Да ты с ума сошёл! У меня от одного взгляда вниз ноги подкашиваются.
– А ты не смотри, – ободряюще улыбнулся Миша, хотя его бледное лицо красноречиво говорило, что ему тоже не по себе. – Представь, что высота стены не больше метра.
Но неожиданно их спор прервал возглас напротив.
– Я пойду!
Десятки лиц обернулись в сторону выступившего вперёд арестанта. В тот же миг гвардейцы развязали ему узел на руках и повели к стене. Офицер, командовавший караулом, ободряюще похлопал смельчака по плечу и помог взобраться на первую ступень.
Но арестант
– Я ни в чём невиновен! – выкрикнул он вниз, задравшей головы толпе. – Запомните, меня зовут Луйку! Господь спасёт меня и не даст мне упасть! А если кто потом поднимет на меня руку, то пойдёт против Господа!
Смородин молча пожелал Луйку удачи в его по-детски нехитром шантаже. Бедняга решил сыграть ва-банк и обезопасить себя от последующей неопределённости. Было бы обидно пройти такое испытание и после этого лечь на плаху.
Идти Луйку предстояло не меньше сотни метров, и глядя, как он нетвёрдо делает шаг за шагом, казалось, что на это у него уйдёт весь день. Внезапно порыв ветра, вырвавшийся из-за зубастого гребня башни, качнул его в сторону внутреннего двора. По ряду узников прокатился ропот, но Луйку, взмахнув руками, сумел выровняться и теперь зачастил по стене, семеня мелкими шагами. Суботин догадался, что Луйку понял главный алгоритм сохранения равновесия, и дальше идти ему стало гораздо легче. Он не отрывал ступни от гладкой поверхности, ощущая босой ногой каждый выступ. Шёл с небольшим наклоном во внешнюю сторону, парируя толчки ветра, и глядел только вперёд, выдерживая направление лишь боковым зрением, не замечая разверзшейся у ног пропасти. Остаток пути Луйку прошёл, едва ли не бравируя, как это делал генерал. Спрыгнув со стены уже на той стороне, он лихо козырнул и вытянулся рядом с красной фигурой воздухоплавателя. Когда оказалось, что его не ведут вниз к Берте и не связывают вновь руки, тут же нашёлся ещё один желающий.
– Отвязывай и меня! Я тоже пойду! – прозвучал уверенный голос рядом со Смородиным.
Но его уверенности хватило лишь до первого шага. А дальше он замер и, будто окаменев, не мог сдвинуться с места. Отойдя от края всего пару метров, он застрял, не решаясь идти ни вперёд, ни назад. Зря ему в спину кричали гвардейцы, запугивая и пытаясь подтолкнуть штыками. Он их не слышал. Как и не слышал вопли желающих приободрить арестантов. Он лишь беззвучно шевелил губами, затем неожиданно взмахнул руками и, не удержавшись, полетел вниз, рухнув на повозки на площади.
Теперь на башне вновь были слышны лишь завывания запутавшегося в бойницах ветра. Выдержав паузу, офицер недовольно оглянулся по сторонам и разочарованно спросил:
– Неужели больше не найдётся смелых?
К его удовольствию, ещё один из узников попросил развязать руки. Уже по его первым неспешным и уверенным шагам Смородин понял, что, пожалуй, и у этого есть все шансы остаться в живых.
– Я тоже пойду, – шепнул он Стефану.
– Не дури.
– Ты считаешь, что лучше лишиться головы? Ну уж нет. Ты видишь, что Луйку не трогают?
– Это пока.
– Я пойду с тобой! – откликнулся Марко. – Вдруг пощадят?
– Эй, вы куда! – всполошился Стефан. – Дьявол! Не бросайте меня! Я иду с вами, но я буду держаться за ваши руки.
– Так не пойдёт, – Смородин посмотрел на предстоящий путь, прикидывая собственные шансы. Высоты он не боялся, но её боялся Стефан. Запаниковав, он мог подобно тому, как утопающий топит спасателя, свалить его вместе с собой. – Станешь в двух шагах за мной! Ко мне не прикасайся и смотри только в затылок. Ты меня понял?
– Угу… – прошептал затравленно Стефан. – А если я гляну вниз?
– Лучше не смотри, – улыбнулся Миша и, подняв связанные руки, выкрикнул: – Мы тоже пойдём!
Он первым взобрался на гребень стены и уверенно глянул вниз – высоко, но лучше на этом не зацикливаться. Опора под ногами не раскачивается, ширина её вполне позволяет поставить рядом обе ноги, слегка вносит свои коррективы ветер, но он не порывистый и вполне предсказуемый. Так что это испытание больше психологическое, чем физическое. Смородин сделал два уверенных шага и прислушался – пошёл ли за ним Стефан? Кажется, за спиной зашуршали подошвы по камню, но затем Стефан остановился и уже начал было молиться.
– Святой Иезус, прости раба своего неразумного…
– Заткнись! – оборвал его Миша и, не оборачиваясь, приказал: – смотри мне в затылок!
– Да, да… – тут же подчинился Стефан.
– Что ты видишь?
– Я… я вижу… я вижу кровь у тебя за ухом.
– Хорошо. – Смородин сделал ещё три шага и снова спросил: – а теперь?
– На шее у тебя ещё одна рана.
– Молодец.
Кажется голос Стефана стал поуверенней. Тогда Миша решился идти без остановок.
– Не отставать, и не смотреть вниз. – Добавив голосу повелительных ноток, он жёстко скомандовал: – Только в мой затылок! – затем, вспомнив, что идти они собирались втроём, спросил: – Марко, ты с нами?
– Иду! – послышался в ответ сдавленный хрип.
– Вот и хорошо. А теперь не останавливаемся и шаг за шагом. Паровозиком, мужики, паровозиком… и друг друга не трогать. Каждый сам за себя.
Смородин прислушивался к тяжёлому дыханию Стефана, каждую секунду ожидая, что тот сломается и, взглянув вниз, сорвётся, оглашая горы диким воплем. Но, к его удивлению, Стефан держался. Лишь пару раз он попросил остановиться, но Миша был неумолим. Они прошли уже половину пути, и по голосу показалось, что Стефан даже осмелел. Он что-то пытался говорить невпопад, пожаловался, что солнце мешает видеть ему голову Смородина и спросил, сколько им ещё идти.
– Ещё чуть-чуть! – приободрил его Миша, глядя на увеличивающуюся фигуру красного генерала.
Теперь можно было рассмотреть его лицо. Приподняв над глазами козырёк огненного кивера, он внимательно наблюдал за приближающейся троицей. Расставив широко ноги и скрестив руки на груди, он не выказывал никаких эмоций. Не восторгался их смелостью и не изображал неудовольствия, что они до сих пор не сорвались и не полетели, кувыркаясь, вниз. Казалось, ему было совершенно безразлично – дойдут они или нет.