Афганский кегельбан

Влодавец Леонид Игоревич

Следующий марш лестницы вывел Юрку в совсем просторную комнату — практически небольшой зал. С обеденным столом, красивым резным буфетом и даже с камином. А в углу рояль стоял, большущий, почти такой же, как в школьном кабинете музыки. Таран даже вспомнил, что тамошний рояль школьники почему-то называли «кашалотом», возможно, из-за клавиатуры, чем-то похожей на зубы. Ну и сам рояль — черный и блестящий — действительно имел какое-то отдаленное сходство с китообразным…

Вообще-то у Тарана было такое ощущение, будто этот зал принадлежит небольшому, уютному ресторану, а сам ресторан числится при маленькой VIP-гостинице, в которой Тарана поселили, как принято выражаться в России, «за

счет английского короля». Правда, никаких постояльцев или обслуги в зале не обнаружилось, но все же Юрка беспокойно огляделся, потому что был в одних трусах. Убедившись, что никого вокруг нет, он наугад свернул в ту дверь, что находилась слева, и очутился в кухне, которая, судя по всему, была вовсе не ресторанной, а, так сказать, индивидуального пользования. То есть такой, где не только еду для «своих» готовят, но и ужинают в тесном семейном кругу. Кухонная мебель Тарану была незнакома — сильно шикарная, а вот один из холодильников — тут их было два — он сразу узнал. Потому что это был именно их с Надькой холодильник, а точнее, тот, что в числе более-менее исправного имущества достался молодым в наследство от Юркиных родителей. Надька в свое время великие труды положила на то, чтоб отмыть и оттереть это чудо советской техники под названием «Юрюзань», которое, как ни странно, все еще работало. А вот второй холодильник, высоченный, импортный, Юрка видел впервые и даже марки его не знал. Вообще-то Таран не очень надеялся, что в «Юрюзани» лежит хоть что-нибудь съестное, но все-таки заглянул наудачу. И обалдел, потому что в нем обнаружилось практически все то, что лежало там вчера вечером. То есть два пакета молока, пачка сливочного масла, любимый Лешкин йогурт с персиками, штук пять яиц, пачка пельменей и полуфабрикат какой-то — не то купаты, не то украинская колбаса.

Во второй холодильник Юрка заглядывать постеснялся, но зато, приоткрыв один из шкафов, обнаружил там кухонный комбайн. Тот самый, приобретенный на «африканские» деньги. А в другом шкафу Юрка увидел прозрачные пластмассовые банки с крупами, на которые Надька прилепила скотчем аккуратные бумажные ярлычки. Естественно, еще на старой квартире. Тоже перевезли, выходит!

Но когда же они все это успели? Конечно, добра у Юрки с Надькой было немного, но все же для того, чтоб все перевезти, меньше одного «КамАЗа» никак не потребовалось бы. А Таран лично никаких грузовиков на нынешнюю ночь не заказывал. Да и вообще, сколько времени и людей на погрузку-выгрузку потребовалось? Опять же, куда отвезли, неясно. Одно дело — если за двадцать километров от города, другое — если подальше… Наконец, соседи по Юркиному подъезду запросто могли бы и милицию вызвать, если б среди ночи кто-то начал вещички выносить.

В это самое время Юрка услышал легкий щелчок где-то наверху, а потом тихий скрип двери. Похоже, открылась та самая запертая дверь, что находилась симметрично входу в апартаменты Таранов.

А потом послышались мягкие шажки: топ-топ-топ! Кто-то спускался по лестнице. Похоже, сверху спускалась какая-то дама. Но явно не Надька, у той походочка поувесистей… Однако и звук этих шагов кого-то напоминает. Юрка уже стал догадываться, кого именно…

Ждать пришлось недолго, и предчувствия Тарана не обманули.

В кухню вошла Полина Михайловна Нефедова, собственной персоной. В коротком байковом халатике, стянутом в талии пояском, немного растрепанная и заспанная.

— Привет! — сказала она, явно не удивившись тому, кого обнаружила на кухне. — Что не спится, ранняя пташка?

— Привет… — пробормотал Таран. — Это твоя работа?!

— Нет, — помотала головой Полина, — не моя. Это приказ большого начальства. Оно решило, что безопаснее перевезти тебя сюда. Вместе с Лешкой и Надькой. Еще дней десять назад решило, но пришлось все это форсировать.

— Погоди, так они меня что, к вам под Москву перевезли? Со всеми прибамбасами?!

— Именно так, — кивнула Полина, доставая из своего огромного холодильника бутылочку с неким детским питанием и вставляя ее в нагреватель. — Борька скоро проснется, жрать захочет…

— Но ведь от нас до Москвы — больше полтыщи километров, — заметил Юрка с недоверием в голосе. — За сто по нашей трассе фиг где поедешь, тем более что листопад, мокрота и изморозь ночью. Но даже держать сто — это минимум пять часов. А надо еще грузить и разгружать, расставлять все и так далее. Фиг поверю, что все это за ночь успели!

— Юрик, — строгим голосом произнесла Полина, — не забивай себе голову деталями, а? Тебя, по-моему, ни грузить, ни разгружать не припахивали. Домик тебе как?

— Прилично, — сказал Юрка. — А платить за него не придется?

— Пока нет. Тюрьмы у нас, слава богу, в основном бесплатные…

— Не понял? — удивился Таран. — Я, конечно, в казенных тюрьмах еще не бывал, но кое-что по телику видел. Что-то не очень похоже, знаешь ли!

— Да, это больше на «новорусский» особнячок смахивает, — кивнула Полина, — однако жить нам всем тут придется за забором и под охраной, а выходить отсюда под конвоем.

— Но уж не так, как ты летом жила! — Таран вспомнил, как его летом на три дня привозили к Полине. Тогда Полина с Борькой обитали в комнате совершенно изолированной от внешнего мира, за двумя бронированными пневматическими дверями.

— Да, может, третий режим и послабление по сравнению с четвертым, но все равно — не свобода.

— Но тогда ты себя повеселей чувствовала, — заметил Таран.

— Конечно, хмыкнула Полина. — Я те три дня чувствовала себя замужней женщиной, у ребенка которой есть папа. А теперь мне тебя привезли вместе с Надькой и Лешкой. Чувствуешь разницу?!

— В общем, чувствую, — согласился Юрка, — хотя ты, по-моему, и раньше знала, что они есть. И Борька у тебя, скажем так, появился без особых согласований…

— Не ехидничай! — проворчала Полина. — Да, я побесилась в свое удовольствие. Но одно дело, когда управляешь всем этим, как в прошлом году, а другое — когда все само собой развивается…

— Не понял… — недоуменно заморгал Таран. — А ты что, сейчас уже не можешь все контролировать?

— Не могу! — мрачно сказала Полина. — В прошлом году я была самой свободной женщиной в мире, а теперь я рабыня, понятно?!

— У тебя что, — спросил Юрка, — все это выключилось?!

— Не выключилось, — вздохнула экс-экстрасенсиха, — а вы-клю-чи-ли! То есть точнее — заблокировали. Все мои способности сохранились, но я ими теперь не распоряжаюсь.

— Как это? — еще больше удивился Таран. — Ведь это же все, как я понял, у тебя в мозгах работает? Не могут же они тебе вовсе мозги отключить!

— Вообще-то, — горько усмехнулась Полина, — отключить мозги они могут. Для этого особо мудрить не надо — дай по голове кувалдой, вот все и выключится. Совсем и навсегда. Только им этого не надо. Наоборот, они этого ужасно боятся.

— Это я слышал, — припомнил Таран. — Типа того, что весь мир из-за этого может с ума сойти. Или даже взорваться.

— Насчет взорваться, — хмыкнула Полина, — это неизвестно. А свихнуться, пожалуй, может. Тем более что в последнее время он и так помаленьку с ума сходит.

— Слушай, — Таран набрался духу и задал вопрос, который его сильно волновал: — А это, что в Америке, ну, 11 сентября… Не ты случайно?! Понимаешь, еще тогда, на Хайди, год назад, мне что-то такое привиделось. В смысле, когда самолеты небоскребы таранят…