Афоризмы. Русские писатели. Золотой век
Шрифт:
Каемся, во всех широких мировых и психологических вопросах мы охотнее всего обращаемся к поэтам. На что требуется великой подготовительной работы, чтобы только точно поставить вопрос, тому у поэта в немногих стихах находится наилучшее его объяснение. (А. А. Фет)
Разве
Талант башмак, что можно их менять,
Один долой, другой надел?
(А. Н. Островский)
В душе у человека,
В числе даров Господних, есть один
Спасительный: порочное и злое
Смешным казать, давать на посмеянье.
Величия родной земли героев
Восхваливать
Но больше честь, достойно большей славы
Учить людей, изображая нравы.
(А. Н. Островский)
Публику винить нельзя, публика никогда виновата не бывает; это тоже общественное мнение, а на него жаловаться смешно. Надо уметь заслужить любовь публики. (А. Н. Островский)
Может быть, то, что я сказал, принадлежит к одной из тех злых истин, которые, бессознательно таясь в душе каждого, не должны быть высказываемы, чтобы не сделаться вредными, как осадок вина, который не надо взбалтывать, чтобы не испортить его. (Л. Н. Толстой)
…И за дешевый каламбур
Он награжден визжаньем дур
И хохотом глупцов.
(Д. Д. Минаев)
Хлеб не растет от нашей прозы,
Не дешевеет от стихов.
(Д. Д. Минаев)
Да, трудно избежать для множества людей
Влиянья творчеством отмеченных идей…
(К. К. Случевский)
УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ
БАРАТЫНСКИЙ (Боратынский) Евгений Абрамович (1800–1844), поэт. «Никто более Баратынского не имеет чувства в своих мыслях и вкуса в своих чувствах», – писал Пушкин. Кстати, Пушкин «виноват» и в искажении его знаменитой родовой фамилии.
БАТЮШКОВ Константин Николаевич (1787–1855), публицист, поэт, в некотором роде предшественник Пушкина. «Малютка Батюшков, гигант по дарованью», – отзывался о нем Жуковский.
БЕЛИНСКИЙ Виссарион Григорьевич (1811–1848), критик, публицист, теоретик и историк литературы. «Сколь наивной ни была бы ограниченность Белинского в оценке художественных произведений, у него как у гражданина и мыслителя было поразительное чутье на правду и свободу, которое могла погубить только партийная борьба, а она была тогда лишь в зачатке» (В. В. Набоков).
БЕСТУЖЕВ (Марлинский) Александр Александрович (1797–1837) родился в родовитой и образованной семье. И он сам, и три его брата были декабристами. Его романтическая проза была в свое время весьма популярна. Как и всякий большой талант, он вызывал противоречивые оценки: к примеру, Белинский его похваливал, Даль поругивал. А Лермонтов «украл» у него фразу «белеет парус одинокий».
ВЯЗЕМСКИЙ Петр Андреевич (1792–1878), поэт, критик, мемуарист. «Почти каждый стих его может служить пословицей, ибо каждый заключает в себе мысль», – писал о нем Бестужев-Марлинский.
ГЛИНКА Федор Николаевич (1786–1880), драматург, поэт. Герой войн с Наполеоном, оставил замечательный литературный памятник тех лет – «Письма русского офицера». Вместе с другими участниками Отечественной войны стоял у
ГОГОЛЬ Николай Васильевич (1809–1852), писатель, чья мысль «ни перед чем не останавливалась, даже перед собственной глупостью» (В. О. Ключевский). Позитивному историку не понять, что «если Пушкин создал Мир, то Гоголь сотворил Антимир», как точно отметил наш современник Георгий Гачев.
ГОНЧАРОВ Иван Александрович (1812–1891), прозаик. Его творчество вызывало противоречивые оценки современников и потомков. Им восхищались Белинский и Бунин, весьма резко о нем отзывались Тургенев и Чехов. У всех свои резоны. Да писатель и сам знал свое место. «Рассказчику обыденных историй / Сужден в удел оригинальный дар» – так начал сонет в честь Гончарова Игорь Северянин.
ГРАНОВСКИЙ Тимофей Николаевич (1813–1855), историк, общественный деятель. Незадолго до смерти стал деканом историко-филологического факультета Московского университета. Некрасов писал: «О Грановском можно сказать, что он уже тем был полезен, что жил, и это не будет преувеличением, а как вдуматься в эти слова, так ведь это величайшая похвала, какую можно сказать человеку!».
ГРИБОЕДОВ Александр Сергеевич (1795–1829), драматург, дипломат. В. Ф. Одоевский считал, что только он «постиг тайну перевести на бумагу наш разговорный язык».
ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович (1821–1881). Набоков считал, что «Достоевский, так ненавидевший Запад, был самым европейским из русских писателей». А председатель Ницшевского общества Фридрих Вюрцбах писал в 1925 г. Льву Шестову: «Когда я говорю духовная Россия, я хочу сказать Россия Достоевского, которой, возможно, теперь уж и не существует, но когда-нибудь опять осуществится».
ЖЕМЧУЖНИКОВ Алексей Михайлович (1621–1908), один из творцов незабвенного Козьмы Пруткова. Видный чиновник, которому прочили должность статс-секретаря в Государственном совете, он вдруг ушел в отставку и вслед за двоюродным братом Алексеем Толстым (весьма не обделенным любовью императора) занялся литературой.
ЖУКОВСКИЙ Василий Андреевич (1783–1852), поэт, переводчик, издатель. Писатель русского зарубежья Борис Зайцев писал, что Жуковский – «единственный кандидат в святые от литературы нашей». Владимир Соловьев считал его «Сельское кладбище» «родиной русской поэзии». Между прочим, Жуковский был воспитателем цесаревича – будущего императора Александра II.
КАВЕЛИН Константин Дмитриевич (1818–1885), правовед, историк, публицист. К поступлению в университет его готовил Белинский, его учил Хомяков, он долгие годы дружил с Герценом и Грановским, его коллегами были Чичерин и С. М. Соловьев. Все они – славянофилы и западники, государственники и либералы – мирно уживались в душе Кавелина, но не под крылом его музы.
КАРАМЗИН Николай Михайлович (1766–1826). «Карамзин есть первый наш историк и последний летописец», – отметил Пушкин. А как общественный деятель он определил основное течение культуры XIX века, ее нравственный вектор и творческую планку на десятилетия вперед.