Африка в огне
Шрифт:
Таракан, взяв с собой десяток спецназовцев, быстренько надыбал паровоз, четыре железных полувагона с прорезанными в стенках окнами, три платформы и бригаду алжирских железнодорожников, с ремонтной дрезиной, задержанных местными властями, как бельгийские шпионы.
Алжирцы, взамен за освобождение и проезд на нашем эшелоне, взяли на себя управление тягой и ремонт возможных разрушений пути на маршруте.
Тарасюк, получил приказ найти рельсы и шпалы, и получил под это задание два ящика пулеметных патронов и три коробки сгущенки, (с того самого склада союзников, с начальником которого
Под конец Барон приказал, на всякий случай (а случай, как известно, бывает всякий), блиндировать полувагон, в котором мы повезем спецгруз, мешками с песком, на что был, опять же, кинут Тарасюк.
Это только так кажется, что в Африке песок не проблема везде. Там, где мы были, его пришлось поискать, но Тарасюк был как всегда на высоте. Он нашел не далеко от грузовой станции, где стоял наш эшелон, непонятную территорию с горами песчаного грунта, охраняемую несколькими пожилыми охранниками, которые понятия не имели, зачем это надо охранять, но плата поступала исправно, и они бдели и, так сказать, блюли.
Тарасюк быстро нашел с охраной общий язык, договор включил в себя даже бесплатные мешки за счет поставщика, охранники позвали всех своих многочисленных родственников, и работа закипела. В результате вагон был блиндирован мешками с песком, аж до верхнего уровня окон (окна, естественно, закладывать не стали), в окна всех вагонов выставили "Горюновых"* также бывших на складе. На платформы поставили три БТРа бывших в заначке у тех же складских, обложив их рельсами и шпалами, и после этого со спокойной душой скомпоновали в походный порядок паровозы и платформы, и без гудков и прощаний тронулись в поход.
А на тендере паровоза залихватски блестела надпись "Голубая стрела". Аким вспомнил любимую сказку детства и проявил ассоциативность. Его спасло от наказания только то, что надпись он сделал по-английски. Мы жили в еще не испорченное время, поэтому ассоциаций, типа 'Голубой устрицы', не было ни у кого).
Железнодорожное путешествие всегда связано с чревоугодием, особенно у наших людей. Благодаря Тарасюку с вареными курами у нас было все в порядке, да и компаньерос презентовали пайковый ром, и командир разрешил в процессе обеда выдать "наркомовские". Спецгруз надежно лежал посередине вагона и был обложен мешками с песком, лишь только сверху был открыт доступ к шестигранным отверстиям механизма самоуничтожения. Железка была почти в порядке, пути ремонтировали только два раза, правда, потом, на всякий случай, рельсы снимали назад и снова складывали на платформу. Через сотню километров, в удобном месте (тут полотно железной дороги несколько господствовало над местностью), на заброшенном разъезде, где были целыми стрелки, мы решили сделать технический привал, перешедший в ночлег, потому что ремонтники увлеклись с приведением в порядок своего железа. Ночь прошла на удивление спокойно, а утром на нас напали, вернее, попытались напасть.
Спереди у нас была дрезина с четырьмя пулеметами, установленными за брустверами из рельсов и БТР на платформе, в центре эшелона и сзади еще пара БТРов, и из всех вагонных окон торчали ребристые стволы пулемётов. Так что, первая атака была легко отбита, так же как и вторая, но противника, тем не менее, становилось все больше. А потом нападающие выслали к нам парламентера…
На переговоры пошли Барон, Таракан и Арканя, а Барон, как только
Напали на нас, как выяснилось, "Старатели". Так назывался сколоченный коллектив местных золотоискателей, поднаторевший в междоусобицах, но моментально объединявшийся против внешнего врага, которым, по вине Тарасюка, были сегодня мы. Наш деловой старшина, выменивая бросовый песок на патроны и тростниковый сахар, совершил сделку гораздо более выгодную, чем ему думалось. Песок был золотым в полном смысле этого слова, то есть – это была золотоносная руда в первой стадии переработки. Группа старателей год её накапливала в таком секрете, что даже сторожа не знали, что охраняли, и нужно это все было, дабы потом перевезти эту шихту (или как она там правильно называется) куда-то на переработку, и хотя Тарасюк взял буквально малую толику, но, как говорится, жаба весьма опытная душительница.
Хотя всё в этой ситуации было очень и очень подозрительно и, по сему, товарищ Семен и приданный ему Птица вставили в скважины оба ключа и были наготове, а пулеметчики в вагонах и БТРах были наготове еще более.
Вступать в бой с тремя сотнями ушлых и хорошо вооруженных мужиков было недопустимо, нет, мы их, конечно же, разбили бы, но фактор времени поджимал, и плюс они могли по злобе уничтожить пару километров путей и попросту нас тут заблокировать. И, самое главное, они притащили с собой Flak.30*, и хотя они его ещё не применили, это тоже осложняло ситуацию. Тарасюк чуть не на коленях просил взять его на второй тур переговоров, где клялся исправить ситуацию и командир внял, проведя, правда, пару раз воспитательную работу.
Короче, через час от нашего вагона вдаль за холмы потянулась цепочка старателей с мешками, а в десяти метрах от поезда, где кончалась запретная зона, старшина Тарасюк и завхоз старателей, с грустными и умными глазами старого еврея-бухгалтера, тщательно считали мешки. Когда количество мешков у обоих спецов совпало, договаривающиеся стороны раскланялись, весьма друг другом довольные. Глава старателей заверил Барона, что они не держат зла и не имеют претензий, так как все это оказалось недоразумением, и покосился на многочисленные пулеметные стволы, пасущие сектора.
Когда наш эшелон тронулся в путь, на платформе дрезины стояла зенитка старателей. Тарасюк забрал её у них в счет мешков. Он это аргументировал тем, что хоть песок старателей, но мешки-то Тарасюка!
А по приезде в заданный пункт и сдачи груза, Тарасюк махнул пустые мешки на два Ровера.
Глоссарий
Балалайка – жаргонное прозвище Советского истребителя МИГ-21 за его форму.
Фантомас – жаргонное прозвище Советского военно-транспортного самолета Ан-12, за морду-лица.
Fokker F-27-500 Friendship – Голландский транспортный самолет.
Горюнов – Советский пулемёт Горюнова.
Flak.30 – Немецкая автоматическая зенитная пушка.
Танки и верблюды Магриба
(Фантазия на тему Африканских снов XXXI)
И, быть может, немного осталось веков,
Как на мир наш, зеленый и старый,
Дико ринутся хищные стаи песков