Африка. История и историки
Шрифт:
И я не оказался застрахован от их ошибки. В те годы, когда Кейптаун был моим домом, я думал о нем как о своемгороде, не только потому, что я родился там, но прежде всего потому, что знал историю этого места так глубоко, чтобы видеть его прошлое сквозь его настоящее. Но для банд молодых черных, которые бродят по его улицам сегодня в поисках приключений, это ихгород, а я чужой. У истории нет жизни, пока вы не приютите ее в своем сознании; это бремя, которое ни один свободный человек не может взять на себя насильно.
Люди видят то, что они называют волной насилия, захлестнувшей новую Южную Африку, и качают головами. Вот куда катится страна, говорят они. Когда их предки закреплялись
Так как не было никакого законодательного органа, регулировавшего отношения между группами, рейдерские захваты нельзя было назвать нарушением закона. Одновременно они не были чем-то вроде методов ведения войны. Это было, скорее, нечто вроде спорта, культурной деятельности с серьезным подтекстом, как ежегодные соревнования с чертами битвы, разыгрываемые между соседними городами вчерашней Европы. Молодые люди старались силой захватить некий объект-талисман, который защищался и охранялся молодыми людьми из другого города. (Эти соревнования будут позже преобразованы в игры с мячом.)
Есть тысячи людей из черных районов Южной Африки, в особенности молодых людей, которые просыпаются каждое утро и – поодиночке или объединившись в банды, – отправляются на захваты в «белые» районы. Для них рейдерские захваты – это их бизнес, их работа, их отдых, их спорт: посмотреть, что они могут украсть и принести к себе домой, желательно без драк, желательно избегая профессиональных защитников имущества – полиции.
Рейдерские захваты были ноющей раной на теле колониальной администрации и грозили превратиться в непрерывный цикл мести, который мог перерасти в войну. То, что стали называть апартхейдом, было новомодным социальным ответом на практику, которую поколения вооруженных фермеров не смогли ликвидировать. После 1920-х годов, когда южноафриканские города начали принимать их современный мультинациональный облик, городские потомки тех фермеров столкнулись с выбором между двумя путями отпора рейдам черных захватчиков городов. Первый путь был активным: определить рейдерские захваты как преступление и задействовать полицию для ответа рейдерам путем выслеживания и наказания рейдеров. Другой путь был превентивный: установить границы между черными и белыми зонами и охранять эти границы, определяя каждое незаконное вторжение черных в зону белых как нарушение само по себе.
Выбор первого способа действия оказался неэффективным на протяжении трех столетий. В 1948 г. белые проголосовали за превентивный путь – остальное уже история. Создание границ сделало восходящую социальную мобильность для черных и нисходящую социальную мобильность для белых почти невозможной, срастило классовый антагонизм и расовый антагонизм в единый массив; пока механизм, созданный для охраны этих границ, становился все более дорогостоящим, формировались бюрократические щупальца апартхейда.
Надин Гордимер. Интервью журналу «New Statesman» 4 июня 2010 г. [698]
– Прошло более 16 лет после демонтажа апартхейда. Насколько близка цель создания «радужной нации»?
– Я всегда называла себя реалистичным оптимистом. Пока шла борьба, мы были настолько заняты тем, как уничтожить апартхейд, что у нас просто не было времени и настроения подумать о будущем и тех проблемах, которые последуют. Когда мы все впервые пошли на голосование вместе – абсолютно невероятное событие, – мы гуляли и праздновали. Сейчас, на следующий день, пришла головная боль. Есть последствия, о которых мы не думали, которые вырываются из прошлого и в то же время являются результатом общемировой ситуации и условий нашей страны.
698
Shackle S.Op. cit.
– В чем причина такой волны насилия?
– Главная причина – в огромной пропасти между бедными и остальной частью населения, которая, стремясь к нормальному уровню жизни, все больше приближается к богатству. Огромное число бедняков – наследие, с которым невозможно справиться за 16 лет.
Нельзя сказать, что мы делаем все, что должны делать сейчас, чтобы справиться с этой проблемой. Разочаровывает то, что у нас так много коррупции, например, в правительстве и в экономической сфере. Есть и другие причины, которые совсем не были нашей ошибкой, такие как эпидемия ВИЧ и СПИДа – кто мог этого ожидать?
– Каково настроение перед чемпионатом мира по футболу?
– Это очень странная вещь. Вокруг чемпионата мира огромный ажиотаж, но в то же время мы испытываем огромные трудности в связи с его проведением. Я, конечно, не зануда. Людям нужны хлеб и зрелища, так вот это – большое зрелище. Давайте им наслаждаться. Но как насчет хлеба?
– Будет ли чемпионат мира благом для Южной Африки?
– Трудно оценить, какие преимущества даст чемпионат мира для ЮАР в будущем. Получить новые стадионы – действительно ли они кому-то нужны? Что с ними делать? На деньги, затраченные на их строительство, можно было обеспечить домами так много людей, которые до сих пор живут в лачужках.
– Как член АНК Вы однажды сказали, что лучше служить этой организации, будучи в составе партии. Что Вы думаете об Африканском национальном конгрессе сейчас?
– Я думаю, я могла так считать в то время, и это было адекватной позицией тогда. Но сейчас внутри партии очень много разногласий. Потенциальная оппозиция всегда заставляет правящую партию «проснуться». Но внутри оппозиционных партий тоже есть разногласия.
– А что Вы думаете о Джулиусе Малеме, скандальном лидере Молодежной лиги АНК?
– Он имеет влияние на молодых, бедных и безработных. Ему нечего предложить этим людям, кроме того, чтобы возмущаться положением в стране. Я думаю, что этот человек – огромная трагедия. Его очень легко критиковать и, Бог знает, может, и нужно, если вам есть хоть какое-то дело до этой страны и ее будущего. Но надо понимать, что привело к его появлению. Это трагический феномен.
– Вы оптимистично смотрите в будущее?
– Мы все очень обеспокоены положением дел в стране сейчас, но это удивительная страна. Здесь так много всего, и до сих пор так много замечательных людей, которые абсолютно самоотверженно делают все, что в их силах. Но есть то, что люди не осознают. Это огромные перемены, которые произошли в отношениях между черными и белыми. Эти перемены сейчас не так видны из-за многих других проблем, но еще не пришло то поколение, которое может все исправить и расставить по своим местам. Если южноафриканцы сумели побороть апартхейд, мы, конечно, можем объединить наши стремления и справиться с сегодняшними проблемами.
– Насколько эффективна борьба с распространением СПИДа?
– Табо Мбеки был очень образованным человеком и сделал много хорошего, но никто не может объяснить (и я, конечно, тоже) его слепоту в отношении проблемы ВИЧ/СПИДа и пренебрежение к этому вопросу во время его президентства. Сейчас, кажется, за это дело принялись всерьез. Если бы только мы смогли найти – под словом «мы» я подразумеваю весь мир, но в особенности нас – вакцину против СПИДа.
– Достаточно ли делает для этого президент Джейкоб Зума?