Африка. История и историки
Шрифт:
– Он говорит правильно о СПИДе, но кто-то может забыть, что когда он был на скамье подсудимых, он сказал публично – и он не может обвинить в этом прессу, – что у него был незащищенный секс с женщиной, у которой, как он знал, был ВИЧ. Это обстоятельство не может не удивлять.
– Будете ли Вы писать автобиографию?
– А почему я должна? Я не настолько поглощена интересом к собственной персоне, чтобы сделать это. Все, что во мне, все, что действительно может представлять интерес для публики, – все это выражено в моих произведениях. Все остальное – моя личная жизнь.
– Может ли литература что-то изменить в жизни?
– А разве она не делает это всегда? Большинство людей не видят разницы между литературой и пропагандой. У пропаганды есть своя задача. Она состоит в том, чтобы убеждать людей. Но литература, поэзия, романы, рассказы – они объясняют жизнь, исследуют ее.
Альберт Камю говорил: «Когда я больше не
– Вы однажды сказали, что жалеете о том, что не изучали африканские языки.
– Я, конечно, очень жалею об этом. Это мой огромный недостаток.
– А планируете?
– Мы не должны планировать. Жизнь давит на тебя, и ты отвечаешь на это или не отвечаешь.
– Вы участвуете в голосовании?
– Как можно не голосовать, если ты вырос так, как я, зная, что ты можешь голосовать только потому, что ты белый? В последних нескольких выборах до 1994 г. я не голосовала, потому что не за что было голосовать. Но после 1994 г. мы больше не должны были голосовать нелегально. Это драгоценное право, и для нас оно особенно ценно, потому что очень много людей не имели его долгие годы.
– Есть ли что-нибудь, что Вам хотелось бы забыть?
– В моей личной жизни – безусловно. Но в публичной жизни – нет. Я надеюсь, я сделала все, что могла. Этого никогда не может быть достаточно, но таков результат.
– Как Вы считаете, мы все обречены?
– Обречены на что? На ядерный взрыв? На то, чтобы делать атмосферу не пригодной для дыхания? Меня беспокоят загрязнение окружающей среды и мощь ядерного оружия, которое существует в мире, но я верю, что мы не обречены. Мы найдем и должны найти способы избежать этих катастроф.
Л. В. Иванова. Изучение истории в Сомали
Изучение истории в Сомали имеет ряд особенностей в силу продолжительного периода отсутствия официальной системы письменности в стране и влияния колониального раздела Сомали между Британией, Францией и Италией на формирование сомалийской национальной идентичности.
Корпус источников по истории Сомали можно условно разделить на три основных типа:
•свидетельства арабских путешественников (в том числе переводы трудов греческих путешественников на арабский язык) и работы мусульманских историков;
•труды европейских исследователей (в период колониального освоения и после получения Сомали независимости);
•свидетельства сомалийцев (главным образом устные поэтические произведения до официального введения сомалийской письменности и более поздние опубликованные «академические» работы сомалийских исследователей на западных и сомалийском языках).
Арабские свидетельстваявляются основными письменными источниками по ранней истории Сомали. Согласно этим источникам, сомалийцы мигрировали на территорию современного Сомали около Х в. из южных районов побережья Красного моря, оттеснив на юг бантуязычное население. В то время как устная традиция Северного Сомали повествует о двух арабских старейшинах, вступивших в брак с местными женщинами клана Дир, потомки которого мигрировали из Аденского залива в северную Кению в Х в. Некоторые современные исследователи утверждают, что сомалийцы пришли не из Аравии, а из областей между южной Эфиопией и северной Кенией. Благодаря арабским источникам мы узнаем о прототипе политического управления среди сомалийцев, сложившемся к XIII в. Хеер, социальный контракт, включал в себя элементы мусульманского законодательства и обычного права, при этом окончательное решение принимали мужчины общины.
По мере укрепления позиций ислама в Сомали арабские исследователи описывали сомалийцев как часть уммы – мусульманской общины. По их мнению, сомалийцы были единым народом, произошедшим от двух предков. Благодаря проникновению ислама сомалийцы освоили арабский язык и получили возможность письменно фиксировать различные факты своей истории [699] . Начала складываться местная мусульманская элита, которая со временем стала авторитетом в решении различного уровня конфликтов в стране и в целом влияла на складывание отношений Сомали с окружающим миром.
699
Mukhtar Mohamed Haji. Arabic Sources on Somalia // History in Africa. 1987. Vol. 14. P. 141–172.
В колониальный периодизучение Сомали происходило по нескольким направлениям: западных исследователей интересовали в первую очередь возможности наиболее эффективного освоения принадлежащей им территории. Так большинство итальянских работ посвящено проблемам и потенциалу развития сельского хозяйства в долинах рек Джубы и Шабееле, британские исследователи изучали эффективность скотоводческих хозяйств и угодий на севере страны, в то время как французов интересовало наиболее эффективное освоение ресурсов Красного моря. Однако все исследователи непременно изучали проблемы общественного устройства принадлежавшей им территории для выработки более эффективной системы управления. Французские, итальянские и британские исследователи редко интересовались работами друг друга, целостной картины об истории Сомали в колониальный период не сложилось. Впоследствии, когда на колониальных территориях под воздействием различных традиций изучения и обучения начало складываться национальное самосознание, оно обладало четкими территориальными особенностями. В итальянском, французском и британском Сомали перед получением независимости представления о способе управления страной, системе образования, роли светского и религиозного права в управлении обществом и т. п. существенно отличались. Так, даже сама идея о Великом Сомали (объединении пяти территорий, населенных этническими сомалийцами) первоначально принадлежала колониальной администрации итальянского Сомали (1930-е годы), а после Второй мировой войны с той же идеей выступал уже британский министр иностранных дел Бевин. И дело было не в национальной идее объединения, которую отстаивала Лига сомалийской молодежи, а в интересах расширения и передела колониальных территорий.
После получения независимости Сомалиизучением его истории занялись западные социальные антропологи, наряду с ними начали появляться работы сомалийских авторов на европейских языках. Часть сомалийских авторов выискивала в сомалийском обществе предрасположенность к построению социализма в духе господствовавшей при Сияде Барре идеологии исламского социализма. Другие описывали преимущества зарождения капиталистических отношений среди сомалийцев.
Сомалийская устная поэтическая традицияпредставляет собой оригинальный и своеобразный источник по истории Сомали. Поэзия для сомалийцев не являлась способом развлечения, она была необходимым способом передачи разнообразных знаний. Официальная письменность на сомалийском языке была введена в 1972 г. правительством С. Барре. До этого времени сомалийцы писали на арабском или европейском языках, местные «лингвисты» предлагали собственные системы фиксации языка [700] .
700
В XIII в. шейх Юсуф аль-Коунэйн (Баркадле Юсуф) впервые предложил запись сомалийского языка арабской вязью для облегчения обучения чтения Корана, названную Alif la Kordhowey. В XIX в. шейх Увейс аль-Барави усовершенствовал предложенную систему написания, используя маай – южный диалект сомалийского языка. Осман Юсуф Кенадид в 1920–1922 гг. представил на обсуждение еще один способ графической передачи сомалийского языка, получивший название «османия». Считается, что термин «османия» наиболее четко передает звуки сомалийского языка, однако принятие собственного оригинального алфавита значительно замедлило бы взаимодействие Сомали с окружающим миром, более того – схожесть «османии» с амхарским алфавитом предопределила ее несостоятельность. В 1950-х годах сомалийский лингвист Муусе Хаджи Галаал значительно переработал эту систему и предложил новые символы для передачи гласных. Однако окончательный выбор пал на латинский алфавит.
Поэзия на протяжении всей истории Сомали являлась надежным инструментом передачи информации, фиксацией исторических фактов, способом публичного изложения собственного мнения. Как отмечали итальянские исследователи, основной темой сомалийской поэзии до 1930-х годов были попытки уладить межклановые разногласия и конфликты по поводу владения территорией [701] . История кланов и их взаимоотношений с соседями, культурные традиции, социальная иерархия и обязанности четко фиксировались в народной поэзии. В колониальный период поэзия была чужда интересам администрации и развивалась самостоятельно и самобытно без вмешательства иностранцев исключительно для местных жителей. Сомалийский национальный герой Саид Мохаммед Абдилле Хасан, возглавив освободительное движение против британской администрации в конце XIX – начале ХХ в., смог привлечь сторонников благодаря красноречивому изложению своих идей именно в поэтической форме. В середине ХХ в. сомалийские женщины, добиваясь права на участие в политической жизни страны, активно использовали поэзию и песни.
701
Cassanelli L. Te Partition of Knowledge in Somali Studies: Refections on Somalia’s Fragmented Intellectual Heritage // Bildhaan: An International Journal of Somali Studies. 2011. Vol. 9. P. 4–17.