Африканеры в космосе. Где мой муж, капитан?
Шрифт:
— Господи Иисусе! — Взмолился Шмит. — Прости этого грешника за его слова неразумные, сам не ведает, что несёт.
Не особо религиозный Фриз сплюнул:
— Ой, святоша! Кто тебя в рай пустит? Готовь лучше свой зад для адской сковородки.
Шмит надулся и некоторое время ехал молча.
Местность постепенно уходила в низину. Олени осторожно переступали с камня на камень, стараясь избегать напитавшегося холодной водой мха. Солнце клонилось к западу. В абсолютной тишине они двигались в направлении далёкого горного хребта. Кривые берёзы сменились
— Всё! — Натянул удила Фриз. — Дальше пешком.
Он закинул на плечо завёрнутое в шкуру тело Адель и качнул головой:
— Давай, святоша, иди вперёд, прокладывай путь.
Шмит зажёг фонарь и запрыгал по корням деревьев, выискивая метки.
Брошенная хижина
Маленький отряд скаутов мчался так быстро, как мог. Эрик впереди, за ним Дидерик и цепью остальные. Солнце уже коснулось горного хребта на западе, когда Эрик протянул руку вперёд и крикнул командиру:
— Вот за той сопкой на склоне.
Дидерик осадил оленя. Скауты собрались вокруг.
— Ждите здесь, мы с Эриком на разведку, — сказал он.
Быстро, почти бегом, они взлетели на вершину. Прямо под ними из склона торчала деревянная наклонная крыша, заваленная ветками и хвоей. Перед ней небольшая расчищенная площадка. Влево и вправо уходили еле заметные тропки.
— Как думаешь, есть кто-нибудь? — тихо спросил Грут.
Эрик отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Оленей нет, а пешком сюда идти слишком далеко.
— А внутрь не могли завести?
— Могли бы, но зачем? Посмотри туда, — Эрик показал на дальний край площадки, — даже отсюда видно объеденный мох. Тут они паслись. Кто-то недавно здесь был, но уже уехал.
Дидерик взвёл арбалет и шепнул:
— Всё равно идём тихо.
Бесшумными тенями они спустились по камням, обошли хижину с двух сторон. Она не была домом в полном значении этого слова, скауты не строители. Десяток лет назад, в дальнем походе, они натаскали камни, в которых нигде на Новой Родезии недостатка не было, выложили наклонные стены, сужающиеся к верху. Щели между булыжниками заткнули ветками, хвоей, мхом, всем, что под руку попалось. Задней стеной послужил склон сопки. Спереди сколотили грубую деревянную дверь, справа вмазали глиной кусок мутного стекла. Всё это строение покрывала наклонная деревянная крыша с торчащей из неё трубой. Достаточно, чтобы выжить, даже зимой, но вряд ли пригодно для жизни.
Держа арбалет наготове, Дидерик потянул на себя дверь. Не дверь, а крышку, приставленную к проёму. Эрик подхватил её и приставил к стене, пока Дидерик, ступая на носки, вошёл внутрь.
— Пусто… — Сказал он разочарованно.
Эрик зашёл следом. Ничего не изменилось с тех пор, как он был тут последний раз. Только потемнело дерево. Длинный стол из распиленного вдоль соснового ствола, грубо сколоченные скамьи. Стул, вырубленный из соснового пня. В углу — печь, сложенная из камней, как и весь этот дом. Дидерик стоял около печи и рассматривал
— Эрик, можешь зажечь фонарь? Посвети мне под ноги.
Эрик запалил фитиль и захлопнул стеклянную дверцу. Он наклонил фонарь, присмотрелся к полу под ногами Дидерика.
— Вот чёрт! — Выругался он, опускаясь на колени. На одной из досок щелястого пола темнело пятнышко, и он не сомневался в его происхождении.
— Командир, — он задрал голову и приподнял фонарь, — это кровь, свежая… И, похоже, человеческая.
Может, тени от фонаря так легли, может ему показалось, что при этих словах он увидел отчаяние и боль, невыносимую боль на лице своего командира… Но как ни вглядывался потом, он больше не замечал никаких признаков волнения.
— Надо их догнать, — ответил Дидерик твёрдо и спокойно, — если кровь свежая, далеко они не ушли.
Он свистнул, созывая скаутов. Эрик в это время рассматривал обе еле заметных тропинки, расходящиеся в противоположные стороны.
— Ну что, Эрик? — Спросил Грут.
— По два всадника в обе стороны. На восток, — махнул он рукой в одну сторону, ускакали раньше, мох уже успел подняться. Один олень с большим весом, один с ношей полегче. На запад та же картина, но совсем недавно. Эти двое едут на север.
— Восточная тропинка к городу? — Задумчиво спросил Грут.
Эрик кивнул в ответ.
— Командир, я б поставил на север.
— Почему?
— Тебе не понравится…
— Не тяни, Эрик, — взмолился Грут, — время идёт. Что на севере?
— Ржавое болото. Гиблое место. Если нужно спрятать труп — просто идеальное.
— За мной! — Скомандовал Грут и пустил оленя в галоп по тропинке, ведущей на север. Скауты вслед за ним втянулись в сосновый лес.
Эрик запрыгнул в седло и поскакал следом. Солнце медленно опускалось в долину за западным хребтом.
Ржавое болото
Фриз был крепким парнем, но прыгать с трупом на плечах по корням исполинских сосен тяжёлая работа даже для такого здоровяка. Мелкий кривоногий Шмит с фонарём в вытянутой руке ускакал уже далеко. Фриз не вытерпел, крикнул:
— Твою мать, Шмит, ты офигел? Я тебе что, белка? У меня труп на плече, забыл?
Шмит замер, оглянулся. В поисках меток он на самом деле забыл о напарнике. Он вернулся назад, к Фризу. Тот сбросил ношу и растянулся на прелых иглах под старой сосной. Шмит опустился рядом.
— Привал! — Сказал Фриз, вытирая пот. — Ей торопиться уже некуда, да и нам тоже.
— Согласен, — ответил Шмит, обмахиваясь шляпой.
Мышцы гудели. Он расслабился, закинул руку за голову. Сейчас ни за какие сокровища мира он бы не встал с мягкого хвойного ковра. Он искал метки, прокладывал дорогу через болото, где от одного неверного шага можно было погибнуть жуткой смертью. Думать было некогда. А сейчас, на мягкой перине в приятном запахе хвои, забивавшем гнилостные миазмы окружающего болота, мысли его свернули в прежнее направление. Незаметно для себя, он замурлыкал что-то себе под нос.