Африканеры в космосе. Где мой муж, капитан?
Шрифт:
Это было невыносимо. Я кинулся вниз в проём, перехватывая поручень трясущимися руками и сдерживая рыдания. Я совсем не годился на роль отважного космонавта. Какое-то время я висел внизу без движения, пока недовольный голос Ван Ситтарта не напомнил, что кислород не бесконечен, а внизу нас ждут умирающие от голода люди. Он прав, кругом прав, не время для рефлексии.
Я полетел к тому же месту, где на "Морестере" нашёл ремонтный скафандр. Тут он тоже был, примотан к стенке сантехническим скотчем. На лбу через такой же трафарет выведено "Гроот Зимбабве". Я только притронулся к нему, и он
Угадайте, какой контейнер я открыл первым, когда вернулся на нижнюю палубу? Ящик с загадочной "Системой Дальней Космической Связи" оказался небольшим. Я открыл запоры, откинул крышку. Внутри он был доверху засыпан пенопластовыми шариками. Я засунул руки внутрь и нащупал что-то твёрдое. Раскидал верхний слой. Я думал найти что-то наше военное, с допотопными тумблерами и бакелитовыми ручками, не спрашивайте почему. А там лежал большой чёрный шар, покрытый такими же чешуйками, как и мой скафандр. Ещё один подарок от неизвестных доброжелателей.
Где-то в ящике должна быть инструкция, как им пользоваться, но я просто положил на него обе ладони, и он осыпался, разложился в большой антрацитово-чёрный чешуйчатый лист, и я сразу услышал голос, спокойный голос на русском языке:
— … в качестве передающей антенны. Соединительный кабель приложите к краю активированной Станции Дальней Космической Связи и будьте готовы к соединению с оператором.
После короткой паузы уже другой голос заговорил по-китайски. Видимо, зачитывая тот же текст.
— Механик, что там происходит? — раздался из моего динамика раздражённый голос Ван Ситтарта.
Я ответил:
— Нашёл контейнер со станцией связи, и он не пустой.
Ответом было долгое молчание. Потом он сказал:
— Это хорошо, механик. Я очень рад. Но давайте вернёмся к основной нашей задаче, а с этим будем разбираться после приземления. — И радости в его голосе не было ни капли.
Я приложил ладони к чёрной поверхности станции, и она слиплась в шар, мягко вытолкнув мои руки. Я уверен, я просто вижу, как в этот самый момент Ван Ситтарт говорит Гендрику, что мне надо закрыть рот навсегда.
…
Запись закончилась, Дидерик опустил руку с самописцем. Скауты стояли молча, даже Шмит затих, потрясённый услышанным. Тишину нарушил Фред:
— Командир, что делать будем?
Дидерик помолчал и ответил:
— Ничего.
Окружавшие его скауты заволновались. Грут поднял руку:
— Пока ничего. Мы не можем просто взять и ворваться в дом к руководителю колонии, великому "Спасителю" Ван Ситтарту. Среди вас есть желающие воевать со всем нашим народом? — Он повысил голос: — Петрус, подойди!
Сын встал рядом с отцом, и Дидерик положил руку ему на плечо.
— Через три дня мы будем праздновать годовщину спасения колонии. К этому дню мой сын должен подготовить доклад о миссии "Морестера". Это последнее задание мефру Брауэр, и оно будет выполнено. Дерек и… Виллем-младший, вас я прошу взять продукты и воду на трое суток. Посидите со Шмитом в брошенной рыбачьей хижине, на север от хозяйства Теронов. Мне надо, чтобы до утра Дня Спасения никто его в городе не видел. К докладу
— Командир, — подал голос Эрик, — голос Давида я узнал, уверен, как и многие. И эта штука в твоей руке сомнений не оставляет. Нет смысла.
— Все так думают? — Крикнул Дидерик. Одобрительный гул был ему ответом. — Хорошо. Тогда сворачиваемся и возвращаемся в город.
Он вложил шар самописца в руку сына:
— Держи, выполни свою работу, как надо.
— Отец… Вы с мефру Брауэр… — Грут замялся. Дидерик посмотрел ему в глаза:
— Я никогда не врал твоей маме, и врать не буду. Остальное тебя не касается. Понял? — Грут кивнул — Тогда иди, собирай вещи.
Через час скала возле водопада опустела. Только слабо светился в лунном свете грубый крест над каменной могилой Адель Брауэр.
Мятеж
Когда затихли последние ноты "Оды радости" Бетховена, бургомистр развёл в сторону руки, будто успокаивая взбудораженные торжественной музыкой чувства.
— Сограждане! — Сказал он, улыбаясь. — Сегодня честь представить свой доклад о спасительной миссии капитана Ван Ситтарта и Гендрика де Тоя на шаттле "Морестер" выпала Петрусу Груту, сыну командира наших скаутов. Давайте подбодрим его аплодисментами, смелее, смелее.
Он сам азартно захлопал в ладоши, подавая пример, и весь собравшийся на площади город его поддержал. Не переставая хлопать, бургомистр с ободряющей улыбкой уступил место за трибуной. Грут-младший запрыгнул на помост. Постучал пальцем по микрофонам, мысленно возблагодарил Иисуса за то, что последний ветрогенератор ещё работал. Докричаться до дальнего края людского моря он точно не смог бы. Он смущённо пригладил вихры.
— Мефру Брауэр дала мне задание написать доклад о миссии "Морестера". — От волнения он осип и закашлялся. Кто-то из толпы крикнул: "Не стесняйся, тут все свои". по верхам пробежали смешки. Доклад был ежегодной рутиной, собравшиеся на площади африканеры переговаривались между собой и откровенно скучали в ожидании, когда официальная часть закончится и начнётся праздник. Грут собрался с духом и помахал рукой: — Да, я знаю. Передо мной самая доброжелательная аудитория на этой планете…
В толпе раздался смех, на него, наконец, обратили внимание. Воодушевлённый, он продолжил:
— Сегодня я не буду повторять то, что вы слышали уже много раз. Мой доклад о другом. Сейчас вы услышите человека, которого не существует.
Грут достал из кармана шар самописца и поднёс его к микрофону. По площади разнёсся печальный голос механика Давида Мкртчяна. Люди замерли, разинув рты.
Сквозь толпу пробиралась рано постаревшая, худая до прозрачности женщина. Она шла к помосту, и люди расступались перед ней. С края, в кресле с высокой спинкой, сидел капитан Ван Ситтарт, за его спиной стоял Гендрик де Той. Оба не сразу поняли, что происходит. Потом капитан взмахнул рукой и Гендрик кинулся к трибуне.