Африканский гамбит
Шрифт:
Мамба предупреждал его об этом, но он не верил. А вот сейчас, убедился в очередной раз в том, насколько прозорлив был чернокожий вождь, пришедший из ниоткуда, и ту да же ушедший. Все страхи и сомнения, исчезнувшие перед неожиданным нападением, и проигранным сражением, внезапно вернулись обратно. Он задрожал в испуге.
Долизи заметил перемены, произошедшие с визирем, но понял их по-своему.
— Спокойно, это всего лишь бумага, и она ничего тебе не сделает, тебе лишь надо поставить вот здесь, и здесь крестик, — и он протянул визирю перо, обмакнутое
— Нееет, — заблеял, как овца, испуганный Масса.
— Вот же, баран! — подумал Долизи, и кивнул своим подчинённым. Те, обхватив тело визиря, скрутили его, освободили его правую руку, и, зажав его пальцами перо, поставили неровный крестик в двух местах.
— Ну вот, дело сделано, — с удовлетворением подумал Долизи, — дело сделано!
И, пнув ногой тело рыдающего в ужасе визиря, что доставил ему столько хлопот, он ушёл организовывать здесь перевалочную станцию. Всё прошло как нельзя лучше. Солдаты и носильщики быстро установили примитивный флагшток, и под пение Марсельезы, исполняемой грубыми голосами солдат, и подпевающих им негров, был поднят трёхцветный флаг республики.
Всего лишь за две недели была построена примитивная база, огороженная небольшим частоколом, а местные жители приведены к присяге. Подошёл небольшой караван, состоящий из солдат прибрежных племён, давно уже покорённых Францией.
Оставив гарнизон из пятидесяти туземных солдат, и пятидесяти человек обслуги, во главе с лейтенантом Пьером Формозой, и унтер-офицером Жан-Жаком Ризо, полковник отбыл восвояси.
Интерлюдия. Авраам — сын израилев.
Мойша — сын, к отцу пришёл, и спросила двухметровая кроха.
Что такое хорошо, и что такое — плохо?
Помолчав, сказал Авраам: Деньги, это хорошо, а без денег — плохо!
Согласился с этим сын, и ответно вопросил:
Если деньги хорошо, так давай у чёрных их отнимем, папа!
Знаешь сын, отнять легко, заработать очень трудно.
Их должны тебе нести, да с улыбкой на лице, вот чем можешь ты гордиться, а сейчас иди.
Мойша, сын Авраама, пришёл к своему престарелому отцу с докладом.
Отец сидел в глубоком кресле и дремал, сцепив руки на груди. Его пейсы раскачивались под полями широкополой шляпы, от неровного старческого дыхания. Папа был ортодоксальным евреем. Мойша же, был более открыт миру и новым веяниям, что не мешало ему прислушиваться к советам отца.
— Сын мой, ты задержался, — и старый еврей открыл глаза, направив пронзительный взгляд карих глаз на своего отпрыска. Мойша невольно поежился под взглядом этих глаз, которые, как кинжалы, впились в него. Отец прожил долгую и нерадостную жизнь, пока они не переехали
— Извините, папа. Я не успел собрать все данные, которые нам необходимы.
— Хорошо, сын, докладывай! Как идут у нас дела?
— Превосходно! За купленные алмазы мы выручили большие деньги, перепродав их после обработки.
— Сколько?
— С учётом затрат на огранку — пятьсот процентов прибыли.
— Ты навёл справки по любителям редкостей?
— Да, папа! Нами куплено несколько лавок древностей, в разных городах США.
— А в Европе?
— В Брюсселе.
Отец устало прикрыл глаза, на время, избавив Мойшу от их перекрёстного огня.
— А что с необычным товаром, в области неслыханного? — продолжил он допрос сына.
Мойша ощутимо покраснел, вызвав понимающую улыбку старого отца, который, казалось, ничего не видел из-под полуприкрытых веками глаз.
— Я договорился с нашим родственником, по материнской линии, Ребе Шалова, о сбыте этой, новой для нас, продукции.
— Ну-ну, и что он?
— Он в восторге, — осторожно продолжил Мойша.
— Ещё бы! Сам же первым и попробовал. Старый козёл… Дальше пошли неразборчивые еврейские ругательства.
— Ладно, какова наша прибыль?
— Тысячу процентов, отец.
Услышав сумму, Авраам невольно открыл глаза и Мойша увидел в них ничем не прикрытую жадность. Но, мимолётный порыв схлынул так же быстро, как и появился. Природная осторожность и здравомыслие взяли вверх над старым евреем. Только благодаря им, он был ещё жив, и была жива его семья.
А деньги что?! Он был беден, как церковная мышь, когда приехал в Америку. А сейчас?! А сейчас он один из известных людей штата Нью-Йорк, и это только начало.
Попробуй купить рецепт этого эликсира, сын. Но, если я что-нибудь понимаю в этой жизни, это не удастся тебе сделать.
— Почему отец?
— Потому, что тебе наверно его продадут, да только у тебя не окажется нужных ингредиентов здесь, а там собирать я тебе запрещаю.
«Что за человек, что за человек», — забормотал он себе под нос, — «не человек, а золото!»
— Вот что, сын. О чём тебя просил этот вождь, через русского немца?
— Оружия, отец, и пулемётов, конструкции Максима, а также, разыскать некоего полковника Льюиса, изобретателя ручного пулемёта.
— Ты нашёл?
— Почти, отец!
— Отложи все дела. Купи на все деньги, предназначенные для этого, винтовок, и этих пулемётов. А на наши деньги, полученные от прибыли, найди этого изобретателя, и предложи ему финансовую помощь.
— Чувствую я, неспроста это всё, неспроста. Не знаю, почему и как, но я верю этому… вождю. Пора и нам, в когорту промышленных магнатов входить. Время сейчас такое… — вкусное!
— Как соберёшь оружие, сразу отправляй всё Феликсу, вместе с нашим доверенным лицом, и, понапористее там, но не дави. Денег возьми, сколько надо. Сильно не торгуйся, мы всё равно в прибыли, а там, глядишь, ещё и нос утрём… всяким выскочкам.