Агентство «Последний путь» – 2
Шрифт:
– Задница слипнется, – усмехнулся Верша и, почесав голову, взглянул на Бэка.
Мальчишка сидел рядом и жевал запеченную в углях картошку. Руки от золы были перемазаны в чёрный цвет, а вокруг рта у мальчишки были разводы.
– Может, мяса? – с усмешкой спросил отец.
Бэк взглянул на отца, затем на свою картофелину и мотнул головой. Парень потянулся к очагу и подкатил к себе ещё пару остывающих картофелин.
– Мясо тоже надо есть, – хмыкнул Верша и подтянул к себе котелок, в котором варил курицу. – Я тут доем, чтобы бульон
Бэк кивнул, а Верша достал из уже подостывшего котелка куриную ножку. Он втянул аромат домашней курицы, кивнул и уже хотел было откусить, но тут взглянул на Шару.
– Будешь? – предложил он ей.
– Нет, – мотнула головой магесса. – Я каши дождусь.
Она взяла длинную деревянную ложку и принялась мешать в котелке варево.
– Смотри, – пожал плечами берсерк. – Там еще пяток куриц бегает, но сразу говорю – три мои!
– Я поняла, – кивнула Шара.
Верша откусил кусок мяса и принялся жевать. Курица никогда не была его любимым блюдом, но в этот раз она удалась. И по соли вышло хорошо, за счёт специй, найденных в запасах кардинала, получилось в самый раз.
Вспомнив о том, что он нашёл в кабинете начальника заставы, берсерк перестал жевать и задумчиво взглянул на койку, где лежала Гара. Девушка только успокоилась и сейчас дремала, положив голову на колени лучницы.
Верша откусил ещё один кусок от лапы и, дождавшись, когда Мара взглянет на него, кивнул ей на скамью, рядом с собой. Девушка осторожно приподняла голову подруги, подложила ей под голову скомканный в подушку плащ, и поднялась.
Она подошла к Верше и уселась рядом.
– Будешь? – предложил ей Верша.
– Сам ведь не наешься, – хмыкнула лучница.
– Каши у вас подрежу, – хмыкнул берсерк.
– Ты же кашу не ешь, – заметила Шара.
– Каша – не так уж и плохо. Особенно, когда голодно. Но если жрать захочешь так, что живот к спине прилипать будет, то вполне себе ничего.
– Голодать приходилось?
– Приходилось… Как-то на вылазке пришлось короедов собирать, – вздохнул воин. – Гадость редкостная, но жрать хотелось так, что готов был стволы грызть…
– Нам… нам пока так голодать не доводилось, – произнесла Мара, взяв в руки вторую куриную ногу.
– Слушай, а мне можно крылышко? – вытянула шею магесса, заглядывая в котелок Верши.
– Бери, – кивнул воин.
Шара принялась отрывать себе кусок, а берсерк взглянул на лучницу и спросил:
– Чё у неё с этим кардиналом было?
Мара прожевала, взглянула на воина и нехотя ответила:
– Не думаю, что я должна отвечать на этот вопрос. Лучше Гару спроси, когда проснётся.
Верша задумчиво взглянул на обглоданную ножку, взвесил её в руке и мотнул головой.
– Не. Когда проснется, всё притупится. Отпустит немного. Лучше её не дергать. Только если сама захочет рассказать. Лучше ты. Ты ведь в курсе? И не смотри так. По глазам вижу – всё ты знаешь.
Лучница глубоко вздохнула, а затем начала рассказывать:
– Отец у Гары был епископом. Не сказать, чтобы прилежным. И выпивал, да и… женщин не чурался.
– То, что вся церковь блядует, кто во что горазд – это я в курсе, – кивнул Верша. – Но вот про жену и детей…
– Сейчас не так, как было раньше. Церковные чины лет двести назад собрались и сами себе разрешили иметь детей и жен.
– Логично, хули, – хмыкнул воин. – Сами себе разрешили…
– Суть не в этом. Просто… В церкви брак – это в основном решение родителей. Отца, если быть точным. В принципе, как у всех дворян.
– Не по любви вышла?
– Нет конечно. Кто бы ей позволил, – хмыкнула Мара. – Выдали её за тогда ещё молодого Слифуса. Епископ без имени и заслуг. Без чёткой стороны и без серьёзной поддержки за спиной в Синоде.
– Чёт пока я не услышал причин делать полсотни дырок в груди у такого супруга.
– Слифус… был очень ревнив. Я бы сказала… он был болен на голову. Постоянно проверял, искал поводы для скандалов и…
– Бил?
– Бил, пытал и даже резал, – кивнула Мара, затем усмехнулась и добавила: – При этом сам умудрялся… Ни в чем себе не отказывать. Служанки, монашки… даже дочерей своих друзей и коллег…
– Откуда знаешь?
– Знаю… Просто знаю.
– Не выдержала и сбежала? – спросил Верша.
– Не знаю, зачем он это сделал, но Слифус приказал одному из своих верных рыцарей изнасиловать её. В процессе он вошёл в спальню и устроил скандал супруге. Рыцарь ей тогда ребра сломал, когда пытался изнасиловать.
– А она?
– А она после того, как смогла стоять, зарезала спящего пьяного рыцаря.
– Сильно ребра что ли поломал?
– Не очень. Слифус истерику закатил, выпорол её плетью и избил.
Верша задумчиво кинул в огонь обглоданную косточку, а Мара тем временем продолжила:
– Потом сбежала, прихватив парочку золотых безделушек. Сдала ростовщикам, чтобы раздобыть денег. Пыталась выбраться из города, но её той же ночью начали искать церковники… Она пришла ко мне.
– Знала её тогда?
– Знала, – кивнула девушка. – Меня тогда только начали выпускать из подвала.
– Чё? А тебя какого хрена там держали?
– Это другая история, – хмыкнула лучница и опустила взгляд. – Но суть в том, что я смогла достать ещё денег и… Мы сбежали вдвоём.
– У тебя уже тогда система была?
– Была, но… пользоваться я ей не умела. Откуда у дочери торговца из второй гильдии могут быть знания о том, как с ней жить?
Верша молча покивал, достал из бульона куриную тушку, оторвал крыло и передал Шаре. Впившись пальцами в тушку, он сломал ребра и с трудом оторвал грудину с мясом. Положив спину обратно в бульон, он принялся потихоньку объедать грудинку.
– И что дальше?
– Пару раз пытались изнасиловать, пару раз чуть не убили, но мы добрались до начального города. Там и Шару встретили… решили, что будем командой… А потом встретили тебя.