«Агентурно Х»
Шрифт:
В смотровой Рихтера встретил вовсе не дантист, а неизвестный молодой человек, которого отличало необычно бледное лицо. Рихтер даже подумал, что это тоже пациент, а бледность его вызвана естественным страхом перед бормашиной. Он хотел уже было посочувствовать, однако незнакомец начал разговор сам.
– Здравствуйте, господин Рихтер.
– Не имею чести вас знать.
– Меня зовут Крейн, я тот, кого вы так упорно искали. Времени нет, давайте сразу примем за аксиому тот факт, что мы не доверяем друг другу. Так будет легче прийти к какому-то обоюдно приемлемому решению.
– Хорошо.
– Вам это знакомо? — спросил Отт и выложил на стол лист бумаги, испещренный цифрами.
– Да, это шифрограмма.
– Можете прочитать?
– Дайте мне лист бумаги и карандаш.
Рихтер на какое-то время ушел в себя, покусывал губы, делал пометки.
– В пяти кабельтовых севернее Оденсхольма обнаружил подводную лодку, пытался атаковать, лодка срочно погрузилась. Командир эсминца «Новик» Беренс, — прочитал он.
– Это феноменально, — с удивлением произнес Отт.
– Я прошел проверку?
– Несомненно. Теперь мой черед. Того, что вы сейчас сделали, вполне достаточно, чтобы заковать вас в кандалы. Однако этого, как видите, не произошло. Более того, я скажу вам, что являюсь агентом немецкой разведки.
– Допустим.
– Расскажите об «Агентуре Х».
– Нет, господин Крейн, я расскажу это только руководителям германской разведки в Берлине. Я готов послужить родине, но не хочу участвовать в шпионских играх здесь, в России. Вы переправляете меня в Германию, я рассказываю все, что знаю. Это мои условия. Скажу только, что «Агентура Х» — это гораздо более серьезная, я бы сказал, многоплановая разведывательная организация, чем, вероятно, себе представляют в Берлине.
– Такая операция — дело нешуточное. Мне надо посоветоваться, — задумчиво произнес Крейн.
– Хорошо. Только я не могу более задерживаться в Ревеле.
– Мы вас спрячем.
– А если ваше начальство сочтет эту затею неинтересной?
– Вы умный человек, Рихтер. Скажите, вы бы что сделали на месте моего руководства?
– Честно? Я бы ухватился двумя руками.
– Поверьте, Рихтер, в разведке дураков не держат. Так вы согласны?
– Я давно для себя все решил.
Глава семнадцатая
Схватка за «светлую голову»
1916 год. Октябрь. Ревель
Как только Непенин услышал в трубку первые слова начальника радиостанции особого назначения, он понял, что это чрезвычайное происшествие.
– Какой флюс, что вы там лепечите, как баба? — резко говорил вице-адмирал.
– Он очень, очень мучился, а где я ему дантиста обеспечу? Только в Ревеле и можно, — со страхом в голосе оправдывался начальник РОН.
– Какого х… бога вашу маман… в три загиба, вы не поставили меня или Ренгартена в известность?
– Так это только зуб, на несколько дней. Я не придал такого значения. Никаких подозрений он решительно не вызывал. Работал замечательно.
– Когда он должен был вернуться?
– Третьего дня.
– Вашу бога… через коромысло, что же вы молчали? Почему только сейчас сообщаете?
– Думал, вернется.
– Он, видите ли, думал! Мыслитель хренов.
– А вы на меня не орите! Что мне было делать? Всех сотрудников проверяли неоднократно, в том числе и вы, и Ренгартен, и Особое делопроизводство. Возражений против кандидатуры Рихтера никто не имел. Что же, мне его надо было оставить помирать с эти флюсом? А по каждому, извините, чиху моего сотрудника докладывать начальству?
– Что входило в его обязанности? — несколько спокойнее спросил Непенин.
– Шифровка радиограмм для флота, иногда перевод немецких радиограмм на русский язык. Только он не знал, что это на самом деле изначально дешифрованные тексты.
– Он не идиот, мог бы и догадаться.
– Сие мне неведомо.
– Вы знаете, к какому дантисту он отправился?
– Нет, но смею предположить, что это немецкий специалист.
– Почему вы так решили?
– Рихтер любит все немецкое.
– Мне еще только патриота Германии на Шпитгамне не хватало. Ладно, паники не поднимать, работать в штатном режиме, для всех Рихтер задерживается по состоянию здоровья. Все понятно?
– Так точно. Разрешите выполнять?
– Выполняйте, мать вашу.
1916 год. Октябрь. Свинемюнде
Капитан Виттинг вышел от командующего в самом приподнятом настроении и даже больше — он был просто окрылен. Еще бы, ему наконец-то доверили серьезную операцию, в его подчинении целая флотилия. Так, на подъеме, он появился в своем кабинете и сразу вызвал своего адъютанта, старшего лейтенанта Регенсбурга.
– Регенсбург, мы идем в пасть к русскому медведю, — объявил с пафосом Виттинг. Он вообще был склонен к некой высокопарности и восторженности в своих речах. При этом он часто вскидывал голову, и его усы начинали комично подергиваться. — В операции будут задействованы одиннадцать миноносцев под моим началом. Вас я назначаю командиром полуфлотилии. Вы довольны?
– Я счастлив! — не уступая своему начальнику в пафосе, чуть ли не со слезами на глазах ответил адъютант.
– Мы должны подготовить все самым тщательным образом. Вызовите к пятнадцати часам командиров кораблей. Я буду ставить боевую задачу. Вот список. К пятнадцати сорока вызовите начальника службы вооружений, к шестнадцати ноль-ноль — начальников служб снабжения.
– Разрешите выполнять?
– Выполняйте.
Ровно в пятнадцать часов Виттинг открыл совещание.
– Господа офицеры, — с уже знакомым пафосом начал он, — имею честь доложить вам, что согласно распоряжения контр-адмирала Лангемака миноносцы, коими вы командуете, назначены к операции у берегов противника. Я являюсь командиром флотилии, старший лейтенант Регенсбург — мой заместитель и командир полуфлотилии. Поскольку нам предстоит действовать сообща, прошу каждого из офицеров представиться по очереди.