Агитбригада
Шрифт:
— А можно я вас совета спрошу, раз вы в этом разбираетесь? Вот послушайте и скажите, правильно я произношу или нет? — и я принялся читать «Отче наш», а затем, без перерыва, следом — «Верую».
Тварь на шее у тётки завизжала, заметалась. Видно, что у тетки аж голова от этого закружилась и она без сил опустилась прямо на землю.
Когда я второй раз прочитал «Отче наш» и «Верую» — тварь истончилась, а глаза тётки закатились.
Эта тварь была значительно сильнее той, что напала на Дарью. Поэтому мне пришлось ещё трижды прочитать обе эти молитвы, пока тварь совсем не
— Ох, — сказала тётка и несмело улыбнулась, щеки её порозовели, губы из бледных приобрели краски. Она легко поднялась на ноги и отряхнула пальто от опавших листьев.
Походу она даже не поняла, что сейчас было. Вот что слово святое делает.
— Угу, — кивнул я, собираясь уходить. Мне здесь делать уже было нечего.
Но тётка, которой уже стало совсем хорошо, нашла во мне соратника и попутчика и разразилась длинным-предлинным рассказом. На меня был вывален ворох новостей: кто родился, кто женился, кто помер. Затем последовали детальные характеристики жителей Краснобунтарского. Воспользовавшись моментом и тёткиной словоохотливостью, я спросил про Матрёну.
— Да ледащая она, — пренебрежительно хмыкнула тётка, которая оказалась той ещё сплетницей, — нечего о ней говорить!
— Наверное, красивая? — предположил я, лишь бы поддержать разговор из вежливости.
— Да так-то она может и ничего, баба как баба, но у неё на поллица родимое пятно. Её отец замуж как выдавал, платом эти поллица ей прикрыл, а жениха взяли из Чухаловки, это ажно на краю губернии, он даже не знал, какая она. Сам-то он сирота, из бедной семьи, там только мать осталась, так отец Матрёны его в примаки к себе, значит, взял. А что, хозяйство у него справное, так тот и пошел.
Тётка осуждающе покачала головой и продолжила:
— А уж после свадьбы он как увидел её лицо — месяц потом горькую пил. Но ничего не поделаешь. Зато бил ее как сидорову козу, смертным боем, за обман значится. А потом он утоп. Сказывали, что это рук Матрёны дело. Но свидетелей этого нету. Так, только слухи одни, да предположения.
Она взглянула на меня, проникся ли я и, убедившись, что проникся (я поддакивал во всех нужных местах), продолжила:
— А недавно к нам в Краснобунтарское нового ветеринара прислали, хороший мужик, справный, с усами такими, что прямо ух, так Матрёна на него сразу глаз положила. А куда ж это годится, что вдова на парня метит, коли в селе молодых девок полно. Общество сперва и возмутилось, как водится. Но зазря, он на нее разве посмотрит, с такой-то рожей?
Я помотал головой, мол, нет, с такой рожей, точно она ветеринару не нужна. Тем более, если он с усами.
— Так что ничего ей не обломится! — удовлетворенно заметила тётка и перекинулась на обсуждение какого-то Афанасия и повела подробную речь о том, как он подло ловит рыбу на общественном пруду и не соблюдает очередь.
Я дальше уже не слушал. Тем более, что мы дошли в село. Еле-еле отвязавшись от назойливой тётки, я пошел на агитбригаду.
Всё. На сегодня приключения окончены.
В доме, в котором мы с парнями ночевали все вместе, было тихо и спокойно. Со двора доносились команды Нюры:
— И раз,
Видимо, девушки всё ещё репетировали. Парней где-то не было, кроме Жоржа, который развалившись на своём матрасе, преспокойно дрых, нимало не волнуясь за завтрашнее представление.
Стараясь не разбудить его, я вытащил из торбы первый попавшийся учебник и принялся невнимательно листать его. Это давало мне возможность подумать, ничего не делая вполне легально.
Итак, сегодня этот мир мне открылся с другой, обратной стороны. Я в реальности увидел антимолитвы. Может, они называются как-то по-другому, но так как я не знал, как правильно, то назвал пока для себя их так. И вообще, кто бы мог подумать, что у Слова такая сила. Как хорошая, так и плохая.
Надо с этим ещё разобраться. Всё больше и больше я понимаю, что мне нужно после школы, если я таки захочу продолжать учебу и получить диплом о высшем образовании, то надо поступать на филологический факультет. Интересно, если ли в этом времени в институтах факультеты, где бы углублённо изучали латынь, древнегреческий и старославянский?
И тут дверь хлопнула и в дом зашла Клара:
— О, ты тут, Генка! А я ищу тебя, ищу! — сказала она.
— Так я же не нужен вам сегодня, — удивился я, — что случилось?
— Да я нашла в реквизите две хорошие рубахи, хотела, чтобы ты померил, может, заберешь и носить будешь.
— О! Рубахи — это хорошо! — обрадовался я.
Дела с гигиеной в агитбригаде обстояли из рук вон плохо. Пока ещё было тепло, парни обмывались по очереди из бочки, в которую я обычно наносил воды с вечера. Когда же похолодало, то процесс омовения по утрам превратился в форменное мучение. Раз в неделю мы ходили в общественную баню в селе (если такая была), или же просились к кому-то из селян, за небольшую плату. Хотя селяне старались чужих в личные бани не пускать, но были и такие (типа вдовы или просто бедняки, которым лишняя копейка была ой как нужна. Правда в этом случае приходилось самим воду носить и топить).
Девушкам было проще — Жорж каждый вечер грел им два ведра воды, и они мылись у себя, в большом корыте, по очереди. Там же потом и стирались.
У парней процесс стирки был намного сложнее.
Были такие, как Гришка Караулов, который в любом селе умел найти какую-нибудь развесёлую вдовушку, у которой и ночевал, и столовался, и обстирывался.
А вот Зубатов и Гудков обычно нанимали женщину из села. Жорж, я видел, стирал сам. Стирал ли Зёзик — мне не известно, я никогда не видел, а платить селянкам он тоже не платил: Зёзик был невероятно скуп в таких мелочах.
Хуже всего было мне. По первой я особо не заморачивался. Я не только столовался у Сомовых, но и отдавал жене Герасима Ивановича — Марии, вещи в стирку. А вот теперь, стирка стала серьёзной проблемой. Как стирать груботканую одежду из тяжелых тканей без стиральной машинки и моющих средств — я не представлял совершенно. И не умел. Поэтому для меня предложение Клары о двух запасных рубашках было заманчивым. Иметь запасную одежду на выезде — замечательно. Буду менять по мере загрязнения, а в школу вернусь — отдам в прачечную. У нас есть.