Ах, Париж!
Шрифт:
— Я верю каждому ее слову! — воскликнул Берти.
— Ни минуты в этом не сомневаюсь, — весело заметил лорд Харткорт. — Не спорь со мной, дружище. Я и так многим пожертвовал, решившись провести с тобой весь вечер.
— Я ни на минуту не прекращал повторять тебе, что безмерно благодарен, — отпарировал Берти и поспешил к Гардении.
Он нашел ей столик под огромным оранжевым зонтом рядом с крохотным фонтанчиком.
— Что бы вы хотели выпить? — спросил он. — Шампанское?
— О боже, нет, конечно же! — засмеялась Гардения. — Я не могу пить шампанское в это время дня. Как вы думаете, они
— Вряд ли, — ответил Берти, — но я попробую.
Лорд Харткорт все еще разговаривал со стариком-цветочником.
Берти склонился к Гардении и сказал:
— Вы знаете, как вы красивы. С каждым разом вы кажетесь мне все прекраснее. Черт возьми, я страшно рад, что вы смогли сегодня выбраться! Нам надо составить план на будущее, вам и мне.
— План чего? — удивилась Гардения. — Как мы будем встречаться, — ответил Берти. — Не могу же я каждый раз таскать с собой Вейна в качестве третьего лица. У него свои интересы.
— Какие интересы? — спросила Гардения.
— Ну, в общем-то, он стал сейчас посвободнее, — признался Берти. — Он поссорился со своей chere amie.
— А что это значит? — поинтересовалась Гардения.
— Я думал, вы понимаете по-французски, — удивился Берти. — Понимаете, это его очень близкая приятельница. И тоже красавица.
— Вы хотите сказать, что он был обручен? — уточнила Гардения.
— О, конечно же, нет! — воскликнул Берти. — Ну не настолько же вы неопытны! Он, естественно, не собирался жениться на Генриетте. Она дама полусвета. Париж прямо кишит ими. Вы обязательно должны уговорить тетю Лили повести вас к «Максиму»: там вы их всех увидите.
Гардения почувствовала, как запылали щеки. Значит, у лорда Харткорта была любовница! Подобные мысли как-то не приходили ей в голову. Каждый раз, когда они виделись, он был один, но, конечно же, встретить его Генриетту на одном из приемов тети Лили она не могла. Почему-то хорошее настроение сразу же исчезло. «Как же можно быть такой глупой?» — упрекала себя Гардения. У таких, как лорд Харткорт, и, наверное, у господина Каннингэма, конечно же, есть приятельницы-француженки, с которыми те развлекаются, ходят по ресторанам. Как же наивно она выглядела, когда заговорила об обручении! Гардения знала, что есть женщины, которых не допускают в уважаемое общество, веселые, живые дамочки, привлекающие мужчин. Но лорд Харткорт казался таким степенным и щепетильным в отношении условностей, ей трудно было поверить, что он является самым обыкновенным бабником, как ее отец называл подобных мужчин. Внезапно ее охватило страстное желание узнать, что представляет собой Генриетта, Что в ней нравилось лорду Харткорту, что привлекало его? Естественно, она знала, что неприлично расспрашивать об этом господина Каннингэма и даже вообще упоминать о чем-то подобном. Как строго сказала бы ее мама, женщины не обсуждают такие вопросы и таких людей.
Берти совершенно забыл о Генриетте, так как больше всего на свете интересовался собственными делами.
— Когда я снова увижу вас? — настаивал он. — Вы не можете как-нибудь вечером улизнуть из дома? Я бы ждал вас у дороги, и мы бы придумали какое-нибудь интересное занятие. Вам понравилось бы в «Мулен-Руж»! Хотя там иногда немного шумно, но я оберегал бы вас.
— Я не могу позволить себе ничего подобного, — ответила Гардения. — Вы хорошо знаете, что тетя Лили разрешила мне поехать с вами только потому, что нас сопровождает лорд Харткорт.
— Я же не говорю, что вам надо спрашивать разрешения у тетушки, — с досадой в голосе уговаривал ее Берти. — Зачем ей знать? Когда она рано отправит вас спать, вы выберетесь и встретитесь со мной. Все очень просто: когда ее шумные вечеринки в полном разгаре, никто не услышит даже, если рядом разорвется бомба!
— Я не могу, я действительно не могу, — сопротивлялась Гардения.
Она никак не могла понять, почему господин Каннингэм так настойчиво заставляет ее делать то, что, по ее мнению, было неправильным, и с таким пренебрежением отзывается о старших, не говоря уже о тете Лили, которая была так добра к ней.
Она хотела еще что-то добавить, но тут подошел лорд Харткорт. В руках он держал огромный букет ландышей — почти все цветы, которые были у старика.
— Замечательно! — воскликнула Гардения. — Но вы не должны были тратить на меня такие деньги. Мне стыдно, что я обратила ваше внимание на цветы. Большое спасибо! — Гардения опустила лицо в букет, а когда подняла глаза, мужчины увидели, что они полны слез. — Я понимаю, это неблагодарно с моей стороны, — тихо проговорила она, — но я безумно скучаю по Англии.
Перед мысленным взором лорда Харткорта внезапно предстал его дом весной, окруженный рододендронами, буйно цветущей сиренью и вишнями, усыпанными розовыми цветами и кажущимися незнакомыми восточными растениями на фоне нежных изумрудных листочков. К своему изумлению, он обнаружил, что его заинтересовал вопрос, почему он находится в чужой стране, когда может жить дома. Там его ждут лошади, егеря будут с горячностью рассказывать, как фазаны высиживают птенцов. Возникнет масса проблем с поместьем. Раньше подобные вопросы казались ему скучными и утомительными, теперь же он займется этими делами с большим интересом.
«Я уже достаточно повеселился, пора домой», — заключил он.
Но тут он представил, как пустынен огромный и красивый особняк. Совершенно другое дело, когда в доме гости, но нельзя же постоянно устраивать приемы, а мужчине, если он намерен довольно продолжительное время жить в деревне, нужна жена. Лорд Харткорт вспомнил о девице Роугэмптон и содрогнулся. Он становится сентиментальным, сказал он себе. Ему нужна не жена, а новая Генриетта, и чем раньше он займется поисками, тем лучше.
— Продолжай развлекать мисс Уидон. — Голос Берти ворвался в его думы и вывел его из оцепенения. — Я заметил тут Арчи Клейдона. Я хочу спросить, нет ли у него каких-нибудь сведений о скачках дерби. Ему всегда все известно.
При этих словах Берти поднялся и стал пробираться между столиками, оставив лорда Харткорта и Гардению вдвоем.
Девушка пыталась найти какую-нибудь тему для разговора, но тщетно. Мысли ее были заняты тем, что она только что узнала о лорде Харткорте. Внезапно она подняла на него глаза. Ей показалось, что он задал ей вопрос, но она никак не могла сообразить, о чем речь.
— Вы все еще счастливы? — поинтересовался он.
— Конечно, — ответила она, понимая, что ее слова не совсем искренни.