Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

На пятый день скучнаго и однообразнаго плаванія по Каспійскому морю изъ Астрахани, пароходъ Нашъ прибылъ наконецъ въ Красноводскъ. Это было въ половин Августа… Палящіе лучи знойнаго солнца, накалившіе атмосферу и отсутствіе малйшаго признака живительнаго втерка, производили тяжелую духоту, которая еще боле увеличивалась на берегу отъ сильно нагрвшагося каменистаго грунта земли и голыхъ скалъ, у подножія которыхъ раскидывался Красноводскъ, состоящій изъ нсколькихъ большихъ домовъ, десятка три маленькихъ и столько же кибитокъ съ палатками. Воспользовавшись немногими часами стоянки, посл которой пароходъ

нашъ долженъ былъ отправиться къ слдующему военному посту восточнаго берега — Чигишляру, цди нашей дороги, я отправился обозрть городъ, не обращая вниманія на жарищу, имя въ виду въ будущей перспектив еще худшее пекло.

Центральная часть городка группируется близъ пристани, на которой были свалены цлыя горы шпалъ, рельсовъ и верблюжьихъ сделъ. Красноводская пристань, имющая прекрасную бухту и 9 футовъ глубины у берега, считается лучшею на всемъ прибрежьи Каспійскаго моря. Близъ нея построены два паровыхъ опрснителя, работающіе поочередно. Отсутствіе прсной воды — самый тяжелый недостатокъ въ Краеноводск. Вода изъ опрснителя отпускается обывателямъ въ опредленной пропорціи.

Недалеко отъ берега, по правую сторону пристани, возвышается красивый двухъэтажный домъ съ балконами, — самый большой въ Красноводск. Это домъ начальника Закаспійскаго отдла. Парадное крыльцо на боковомъ фас, съ двумя будками часовыхъ, выходитъ на площадь, — гд маленькая деревянная церковь, а за ней гауптвахта. Площадь окаймляется нсколькими домами, въ которыхъ живутъ служащіе при отдл, со своими семействами и помщается канцелярія. За домомъ начальника отдла находится одноэтажное каменное зданіе госпиталя и дв казармы. Половина одной изъ нихъ очищена и отдана подъ складъ вещей Краснаго Креста, завдываніе которыми приняла на себя жена воинскаго начальника Г-жа Новикова. Ряды кибитокъ впереди госпиталя, у самаго прибрежья, служатъ убжищемъ для прізжающихъ и носятъ названіе Кибиточной улицы. Вся эта главная или центральная часть города окружена каменной стной съ бойницами и угловыми башнями. Какъ защита, ограда эта не иметъ значенія, ибо въ случа нападенія съ горъ, жители за оградой могутъ быть перебиты съ окружающихъ высотъ на выборъ. Разнаго рода лавки, почта, телеграфъ, гостинница съ тремя грязными каморками и офицерскій клубъ, находятся вн ограды, съ лвой стороны отъ казенныхъ зданій. Лучшій изъ этихъ домовъ, офицерскій клубъ, построенъ на возвышенномъ мст. Въ немъ — зало, библіотека, столовая и- другія комнаты, имющія весьма приличный видъ. Передъ клубомъ нсколько десятковъ кустиковъ, сожженныхъ солнцемъ, и возл нихъ дв, три скамейки, выкрашенныя зеленой краской. Все это окружено заборомъ и напоминаетъ о неудачной попытк развести нчто въ род садика или огорода.

Съ правой стороны крпостной ограды, почти у самыхъ горъ, виднются недостроенныя казармы, а лве ихъ — лазаретные бараки; постройка ихъ уже приближалась къ концу. Громадные бунты съ сномъ и овсомъ и склады дровъ, расположенные на заднемъ фас всхъ построекъ, дополняли пестроту маленькаго городка..

На пристани шла усиленная дятельность. Множество рабочихъ, прибывшихъ съ западнаго берега, были заняты выгрузкой пришедшихъ судовъ и нагрузкой другихъ, уходившихъ въ Михайловскій заливъ, на восточномъ прибрежьи, гд уже началась укладка желзной дороги, назначеніе которой было прорзать обширный солончакъ закаспійской пустыни, до перваго пункта оазиса Ахалъ-Тэке.

Шумъ и свистъ пароваго опрснителя, выбрасывавшаго густые клубы благо дыма, и бурливый говоръ толпы, двигавшейся съ пристани на берегъ и обратно, придавалъ необычайное оживленіе городку, окруженному мертвой природой обнаженныхъ скалъ, лишенныхъ всякой растительности. Оживленіе это вызывалось исключительными обстоятельствами — приготовленіемъ къ походу черезъ обширные лески къ центру Ахалъ-тэкинскаго оазиса — Геокъ-Тэпе.

У параднаго крыльца дома начальника отдла сидло полукругомъ на земл человкъ до десяти туркменъ — верблюдовожатыхъ; съ ними велъ разговоръ переводчикъ изъ киргизъ, увшанный русскими медалями и Георгіевскимъ крестомъ. Мимо туркменъ въ домъ постоянно ходили встовые съ депешами и различными бумагами. Здсь же расположилась и группа офицеровъ, прибывшихъ на параход, которые окончили уже свои офиціальные визиты къ начальнику отдла. Послдній принималъ безъ доклада; входъ къ нему былъ открытъ съ семи часовъ утра до вечера, кром обденнаго времени. Въ случа экстренныхъ длъ, пріемъ происходитъ и во всякій часъ ночи.

Въ небольшой высокой комнат съ двумя окнами и незатйливой, обстановкой, состоявшей въ книжномъ шкап со стеклянными дверцами, пятью или

шестью стульями, обитыми клеенкой и скамейки, покрытой коврикомъ, за письменнымъ столомъ, заваленнымъ грудою бумагъ, сидлъ начальникъ закаспійскаго отдла и въ то же время помощникъ временно командующаго войсками, генералъ-маіоръ Петрусевичъ, служившій въ этомъ кра еще при генерал Ломакин и назначенный на свою новую должность недавно.

Широкій, открытый лобъ, длинная русая борода и умные голубые глаза производили съ перваго раза впечатлніе симпатичнаго лица; но тонкая усмшка, по временамъ скользившая съ полуоткрытыхъ губъ и пытливый взглядъ, который генералъ неожиданно устремлялъ на говорящаго, наввали ощущеніе какого-то холода, еще боле усиливающагося сухими, лаконическими отвтами и вопросами его. Не смотря на сильную шару, Петрусевичъ былъ въ суконномъ, наглухо застегнутомъ сюртук и, казалось, не чувствовалъ тяжелой духоты. Заваленный равными депешами и бумагами и окруженный постителями, онъ какъ го успвалъ выслушивать доклады, длая на нихъ замчанія, и въ то же время быстро писалъ или, оставляя перо, принимался за депеши, отдавая словесныя приказанія.

— Очень радъ прізду сестеръ милосердія — обратился онъ ко мн. — Госпитальныя дла пойдутъ лучше; больныхъ мало, но будутъ.

На мой вопросъ, гд теперь генералъ Скобелевъ, Пе-трусевичъ отвчалъ уклончиво, прибавивъ впрочемъ, что Скобелевъ скоро прибудетъ въ Чигишляръ.

Съ парохода донесся уже второй свистъ, надо было идти на пристань. Пріхавшія со мною сестры милосердая раздлились на дв группы. Одна осталась въ Красноводск, другая же должна была слдовать въ Чигишляръ. Съ послднею отправилась и графиня Милютина, выхавшая вмст со всми изъ Петербурга не въ качеств сестры милосердія, а друга сестеръ, какъ опредляла графиня свое положеніе.

Былъ уже вечеръ, когда пароходъ отчалилъ отъ пристани, направляясь вдоль восточнаго прибрежья.

Перездъ изъ Красноводска въ Чигишдяръ въ хорошую погоду совершается мене, нежели въ сутки. Бъ бурную погоду тратится гораздо больше времени, по причин сильнаго мелководья у чигишлярскаго берега. Суда обыкновенно минуютъ его и идутъ дале къ Персидскимъ портамъ.

Часовъ въ десять утра слдующаго дня пароходъ нашъ остановился версты на 2 1/2 отъ берега и бросилъ якорь. Подойти ближе не было возможности, вслдствіе незначительной глубины.

На гладкомъ песчаномъ берегу виднлось множество кибитокъ, палатокъ, деревянныхъ домиковъ съ навсами и высокіе бунты, покрытые блыми брезентами. Надъ всми ими возвышалась сторожевая вышка. Это былъ чигишлярскій военный постъ или, правильне — урочище Чигишляръ. Лишь только пароходъ остановился, какъ къ нему подплыло множество туркменскихъ лодокъ съ парусами и небольшой паровой катеръ. Началась кропотливая выгрузка: пассажиры размстились преимущественно въ катер; другіе, за неимніемъ мста, расположились въ лодкахъ вмст съ грузомъ и все направилось къ деревянной пристани, выдвинутой, посредствомъ высокой насыпи, саженъ на 300 въ море. Для удобства перетаскиванія груза на берегъ, вдоль пристани были проложены рельсы и стояло нсколько товарныхъ платформ. Рельсы тянулись сажень на 100 по берегу, длая въ конц два заворота, по бокамъ которыхъ стояли громадные бунты съ мукой, сухарями и другими продуктами. Это былъ интендантскій складъ.

Чигишлярскій постъ длился на дв части. Съ лвой стороны рельсовой линіи военный посёлокъ, заключавшій въ себ стоянки различныхъ частей войска въ кибиткахъ и палаткахъ, артиллерійскій и инженерные парки; тутъ же и деревянный домикъ для командующаго войсками и его канцеляріи. Съ правой стороны расположился торговый людъ, преимущественно армяне; военные жили и тутъ, но немного. Въ этой сторон преобладали различнаго рода лавки въ деревянныхъ лачугахъ или навсахъ, которые ограничивали об стороны длинной площади, носившей названіе Лазаревской улицы.

Въ начал ея красовалась большая синяя вывска, съ надписью восточной редакціи, гласившей «Гостинница Іованесъ съ нумерамъ для прізжимъ». Нумера эти заключались въ двухъ грязныхъ сквозныхъ каморкахъ. Затмъ слдовало нсколько лавочекъ съ консервами и всякаго рода мелочью и при нихъ портной, сапожникъ и даже часовой мастеръ. Двое послднихъ не удовольствовались своей спеціальной профессіей, а торговали еще виномъ и табакомъ Лавка Кузьмича, единственнаго русскаго торговца среди восточныхъ людей, считалась самой лучшей. У него, кром вина, консервовъ, табаку, разныхъ ситцевъ, были даже игрушки… Появленіе такого страннаго товара въ пескахъ Кузьмичъ объяснялъ желаніемъ обратить особенное вниманіе на его лавку.