Академия Беаты. Проклятие любви

Валентинова Анна

Беата видела в зеркале большую расписную ширму, за которой одевался ее любовник, и размышляла том, что к плюсам в виде завтрака в постель и роскошной кровати с балдахином неизменно добавляются минусы в виде посторонних людей в ее комнате и невозможности распоряжаться собственным временем по своему усмотрению.

Обед с королями прошел неплохо. Одетая в свое лучшее платье (после красного и зеленого) бледно-голубого цвета с белым кружевным воротником на горловине и большими кружевными манжетами и причесанная по последней моде – большой пучок с волнами уложенных волос,

Беата казалась сама себе первокурсницей, сдающей первый экзамен. И кажется, этот экзамен она сдала успешно. Бывший король был благодушен, шутил, часто держал свою почтенную супруга за руку и смешно рассказывал, как он в первый раз принимал официальных послов, будучи еще принцем, и перепутал зал.

Нынешний король был более молчаливым и разговаривал больше по делу – когда и как он будет передавать все свои обязанности Дану. Прислушавшись к этому разговору, Беата поняла, что в Академии Глас будет не частым гостем. Принц в Марэвэле не только скучал на балах и участвовал в охоте на кабанов. Он принимал делегации гостей, участвовал в дипломатических переговорах и подготовке юридических и торговых соглашений. Это была серьезная работа, требующая если не ежедневного присутствия во дворце, то хотя бы еженедельного.

После обеда Беата и Глас едва сумели обменяться парой поцелуев, и он тут же умчался на подписание договора, а Беата отправилась искать своих деканов – они не виделись еще с прошлого года.

На дипломатической встрече обстановка была напряженной, если не сказать – нервозной. Делегация из Союза вольных городов была согласна на проход экспедиции через ее порты и обязалась предоставить любой корабль на выбор с опытной командой и капитаном. Но требовала взамен этого даже не излишек потенциальных территорий освобожденных бывших южных провинций, что было бы по человечески понятно. Они требовали равных прав для всех участников новой колонизации. Никаких поместий для знати, никаких провинций на откуп для чиновников. Только равные размеры участков, отданные под заселение любому желающему.

Требования были в духе Вольных городов, которые с давних пор не признавали в своей власти ни королей, ни императоров, но совершенно неприемлемое для Империи, о чем тут же сообщил представитель Императора лорд Малхаз. Король Марэвэла также был не согласен.

Как рассказывал потом Глас Беате – переговоры зашли в тупик. Все сидели с напряженными лицами, переговариваясь между собой вполголоса а делегаты из Союза спокойно рассматривали древние фрески переговорной комнаты. Тогда Дан предложил пройти всем в географический зал, названный так по огромной карте, которая была выложена на полу из ценных пород дерева.

Старинная карта изображала мир до последнего пришествия чудовищ. И южные провинции, которые теперь были недоступны для людей, занимали на карте чуть ли не треть всех общих территорий. Люди, которые больше ста лет назад в панике бежали оттуда, впоследствии расселились по всему миру, и обратное заселение, при удачной военной кампании, было бы трудным и мучительным. Территории, находившиеся за Срединным морем, были удобны для освоения людям из Королевства и Союза, а по сухопутной южной границе, которая пролегала в Империи, – должны были быть колонизированы жителями этой страны.

Глас предложил представителям Союза учесть принцип равенства при

распределении земли, но при этом наделять родственников участками, находящимися рядом. Таким образом, у аристократов появится возможность либо договориться внутри семьи о долевом владении одним общим участком, либо нет. И самое главное, добавил Дан, что и убедило, в конце концов, морских любителей вольницы, – смогут ли аристократы, владеющие своими участками предложить приемлемые условия для крестьян, чтобы те селились и работали именно у них? Конкурентная среда для владельцев земли была налицо, и делегаты Союза вольных городов подписались под договором с некоторой долей скепсиса, но вполне уверенно. И свою часть обязательств по организации экспедиции обещали выполнить в полном объеме.

Король Марэвэла поздравил Гласа с первой дипломатической победой, а лорд Малхаз хлопнул по плечу и пригласил в столицу Империи, для урегулирования некоторых скользких моментов между королевством и Империей.

– И я стал героем дня, – торжественно закончил рассказ о событиях Глас, развалившись на кровати в комнате Беаты. – И жду всяческого восхищения и поклонения своей персоне.

Беата улыбнулась, подошла к нему и нежно поцеловала в губы, пристроившись рядом.

– Как ты догадался найти такое простое и оригинальное решение?

– Я предполагал, что принцип владения землей только аристократией и богатыми людьми будет неприемлем для Союза городов. Когда я учился в юридической Академии, я изучал их земельное право. Оно сложное, обширное и очень запутанное именно из-за того, что земля может свободно продаваться и покупаться кем угодно, без первоочередного права каких-либо лиц. Сюда же входит недвижимость в городах и деревнях. У них очень развита судебная система, много адвокатов и нотариусов, именно потому, что каждый день совершается масса сделок по недвижимости. И разрушать свою налаженную систему ради принципов элитарности и привилегированности чужих государств они не стали бы.

Тут Глас спохватился, что, кажется, увлекся и прочитал Беате маленькую лекцию по праву. Но она была не против. После королевского обеда она успела прогуляться по дворцовому саду, в котором, благодаря более мягкому климату, деревья и кусты стояли в желто-красной листве, и поговорить с Мортером. И теперь ей хотелось просто сидеть и слушать Гласа, который с горящими глазами рассказывал о принципах владения землей в их королевстве.

– Поэтому мы договорились, что на территории за Срединным морем мы будем руководствоваться принципом равенства, с поправкой на семейное право, – торжественно закончил Глас.

Беата захлопала в ладоши:

– Браво! Я бы прямо сейчас поставила тебе зачет, если бы была преподавателем права!

Дан радостно улыбнулся и быстро затащил Беату к себе на колени.

– Ты можешь выразить свое восхищение другим способом, – предложил он и попробовал расстегнуть кружевной воротник. К его глубокому сожалению, под ним оказалася ткань лифа – платье было скроено без всякого декольте.

– Знаешь, меня терзает диалектическое противоречие, – задумчиво проговорил он, оглядывая Беату. – С одной стороны, это платье меня устраивает целиком, особенно рукава и район груди. С другой, – теперь к тебе вообще нельзя подступиться! Это не платье, а какой-то бастион!