Академия Изгнания
Шрифт:
— Сколько темератов за эти девять лет излечилось? Сколько из них вновь стало людьми? — парировала я и тут же сделала несколько шагов из центра комнаты к столу отца.
Он молчал, превращая мои аргументы в пыль. И я, и он прекрасно знаем, что с момента открытия специального факультета таких случаев не было.
Факультет темератов возник сразу же, как в нем возникла потребность. Это случилось буквально через несколько Лун после гибели мамы. Тогда же во главе Академии Изгнания встал отец. Ну, а я играла сироту в частном магическом
И вот, к чему меня привели надежды на поиски лекарства для обреченных. Я сама нуждаюсь в вакцине, которой нет!
— Тем не менее, — настойчиво уговаривала я, — прошу, дай мне шанс найти исцеление.
— Я даю тебе его, зачисляя на факультет темератов, — настырно заключил отец и вальяжно откинулся на спинку кресла. — Почему ты думаешь, что есть другой выход?
Замерла, размышляя над словами отца. У меня есть всего один аргумент, и будет глупо его не задействовать.
Прикрыла глаза, набираясь смелости, а потом выдохнула:
— Мой защитный круг не сработал, а магия крови оказалась бесполезна. Я видела Тьму в истинной форме, и она прошла сквозь все мои заклинания. Может, в этом ключ к разгадке?
Кончики пальцев похолодели и задрожали. А когда я открыла глаза, увидела сгустившиеся вокруг отца тени. Они вились возле него, окутывали мрачным туманом и языками черного пламени тянулись к потолку.
Сердце пропустило удар и холодной льдинкой скатилось в желудок. Повинуясь мгновенному порыву, я ринулась к столу, желая отогнать назойливые видения… Но тут же напоролась на острый, как кончик клинка, взгляд.
— Ерунда, — припечатал отец. — Это невозможно. Тебе привиделось.
Тени заплясали сильнее, и мне пришлось надавить пальцами на глаза, чтобы прояснить зрение. Отец принял этот жест за слабость и отступление и снова напал:
— А твои заклинания… Никто не застрахован от ошибок.
Смысл этих слов дошел до меня не сразу. По щекам будто хлестнули плетью, и они тут же вспыхнули.
— Я не ошиблась в заклинании!
— Ты не можешь знать этого наверняка, — отмахнулся отец, натянув презрительную ухмылку. — Стресс, шок…
Во мне бурлила злость, и чем ослепительнее она становилась, тем ближе и гуще вились тени.
Я никогда не была такой. Агрессивной, несдержанной, эмоциональной. Прекрасно понимаю, это — отпечаток Тьмы, поселившейся в сердце. И если хочу хотя бы попытаться выжить, нужно научиться контролировать черную магию внутри себя.
Я не позволила сорваться с губ новым гневным речам. Взгляд сполз с самодовольного лица отца и слепо покатился по столу ректора, пока случайно не наткнулся на что-то тускло блестящее в свете магических светильников.
— Это мой кулон, — подозрительно прищурилась и вгляделась в до боли знакомую цепочку и подвеску в форме треугольного наконечника.
Отец лишь хмыкнул:
— Разве? Это же просто пустышка. Зачем она тебе?
Я нахмурилась,
— Это не пустышка, — не спрашивая разрешения, я забрала дорогую сердцу вещь и тут же надела.
Отец недоуменно покосился в мою сторону, взглядом зацепился за серебряный кулон. Его уже не молодое лицо, с редкими неглубокими морщинами, исказило недовольство.
Заметив это, тут же сжала подвеску в кулаке. Не отдам.
Он стиснул челюсти, запустил пальцы в идеально зачесанные короткие темные волосы и сквозь зубы прочеканил:
— Можешь быть свободна, Аста. Тема закрыта. Ты будешь учиться среди темератов, либо не будешь учиться в моей Академии вовсе.
Я вздернула дрожащий подбородок. Бросила презрительный взгляд на отца, что уже отвлекся на деловые бумаги, и быстрым шагом вышла из кабинета.
Что ж, хочется мне или нет, придется принять правила.
ГЛАВА 5
Из лазарета меня отпустили через два дня. Напичкали снадобьями, опоили эликсирами, убедились, что стою на ногах, и позволили покинуть лекарское крыло.
Именно что позволили. Ведь рунические заклинания под порогом комнаты и на окне крепко сдерживали меня внутри как в клетке. За исключением этого неприятного факта в остальном ко мне относились так же, как и всегда. Только в глаза смотрели реже.
Но сдерживающие заклинания не давали покоя, даже когда не пыталась их пересечь. Близость магических знаков отдавалась неприятным зудом под кожей, под которой будто копошились мелкие проворные насекомые. Тьма внутри меня бесилась от установленных преград, бурлила. И в моменты слабости затмевала разум.
В такие мгновения я теряла контроль над своими эмоциями, что приходили в беспорядок. Страх и паника сменялись злобой, а та — ненавистью.
Я проклинала себя за глупость и неосмотрительность. Отца — за безразличие. Портальщика — за то, что вовремя не открыл пространственный ход.
Иногда мне становилось плохо настолько, что могла сорваться на служанок и заглянувших проверить мое состояние лекарей. Последних мои перепады настроения ни капли не удивляли. Мне просто приносили новые порции зелий, которые иногда приходилось вливать силой.
— Тебе нужно скорее приступать к учебе, — повторяли врачи после каждого наваждения темной магии. — Станет легче.
И эти слова вселяли слабую надежду.
Именно надежда не позволила сразу же сдаться, опустить руки и подчиниться мраку, гнилым туманом окутавшему сердце. Я заставляла себя верить — шанс есть. Библиотеки Академии огромны, опыт преподавателей и охотников велик. Нужно лишь желание и трудолюбие, чтобы объединить все знания воедино. Сложить мозаику и найти спрятанный ответ.