Академия магии на дистанционке
Шрифт:
– Боюсь, мне придется взять академический отпуск.
Я произнесла то, о чем даже боялась подумать. После отпуска не возвращаются! Нельзя прерывать обучение магии. Разбуженный, но не взятый под контроль дар может просто угаснуть, и я навсегда останусь бездарной смертной. Уродиной и тупицей.
– Погоди! – Папа быстро взял себя в руки и сменил тон на командный. – Не нужно пороть горячку, Анастасия. Попробуем решить твою проблему.
– Как?
– У меня есть сослуживец, живет в столице. Попрошу его приютить тебя на несколько недель. Сможешь заниматься. Насколько я знаю, у него
– Конечно! – едва не подпрыгнула я. – Спасибо! Я буду тише воды ниже травы! Никаких подружек и вечеринок, никаких шумных бесед, клянусь!
Я так затрясла головой, что с нее чуть не свалилась шляпа.
– Тем более нам запретили покидать дома, грозятся отчислять за появление на улице, так что, если твой друг выделит мне угол, я буду в нем только учиться, учиться и еще раз учиться!
Мне показалось или папа вздохнул с каким-то сомнением? Но в следующую секунду он тепло мне улыбнулся.
– Тогда я сейчас свяжусь с Малкольмом, удостоверюсь, что он еще в столице и согласен, а затем снова свяжусь с тобой. Тебя не накажут, если ты подождешь связи со мной некоторое время на почте?
– Все в порядке, изоляция начинается завтра! – просияла я. – Спасибо, папочка! Ты лучший!
Отставного генерала сложно было вывести на эмоции, но искренний дочерний восторг ему определенно льстил. Ну а я получила возможность избежать не только отчисления, но и нагоняя от мамы. Все равно в чужом доме без возможности выйти будет нечего делать.
Подтяну магию огня, сдам экзамен магистру Кригану, и пусть утрется, хам, садист и сволочь!
Интересно только, что там за папин друг Малкольм. И хватит ли ему беспечности, чтобы пустить в дом такую магичку-недоучку, как я.
Глава вторая
Магистр магии огня Малкольм Криган ненавидел две вещи: тушеную капусту и людей.
И если с капустой ему как-то приходилось мириться, ведь она считалась чуть ли не священным блюдом Амбрессии и шла в довесок к любому заказу во всех без исключения ресторациях столицы, то людей первые тридцать три года жизни он успешно избегал.
Странное, конечно, качество для преподавателя академии магии. Но одно дело читать лекции безликим и одинаково тупым адептам, а совсем другое – пускать людей на свою территорию, откровенничать с ними и вообще проводить время. У магистра не было постоянной девушки (случайные связи раздражали чуть меньше, чем донельзя унылый семейный быт), почти не было друзей и приятелей. Пожалуй, это можно было назвать одиночеством. Но Малкольма все устраивало.
В последнее время, однако, его частенько посещали мысли о том, что все летит в бездну. Как будто весь мир в одночасье сошел с ума. Магистра никак не отпускало противное, сосущее под ложечкой ощущение, что эта повальная аллергия –
Так оно и вышло. Ровно в два часа дня пришел запрос на сеанс связи, и, едва взглянув на то, откуда исходит сигнал, Малкольм напрягся.
– Братис, – вздохнул он, увидев в старом, покрытом пылью (он сто лет им не пользовался!) зеркале отражение старого знакомого. – Это ты.
– Надеялся, что звонит моя вдова с приглашением на поминки? – усмехнулся тот.
Малкольм не стал отпираться:
– Была такая мысль.
– Жаль тебя разочаровывать, но я хочу просить тебя о небольшой услуге.
– Я уже не занимаюсь…
Братис его оборвал:
– Это не касается твоих способностей. Это… личное одолжение. Первое и единственное.
Малкольм вздохнул и, после секундного колебания, склонил голову в знак согласия. Он никогда не испытывал к Братису Вернеру теплых чувств, но не мог не признать: в том, что он жив, здоров и хорошо обеспечен, есть и заслуга Братиса.
– В столице учится моя дочь. Из-за этой амброзии их отправили учиться дистанционно и выгнали из общежития. У нас нет сети МагПадов, мы почти на границе. Хочу попросить тебя приютить Анастасию на время. Чтобы девочка могла учиться и была в безопасности.
У магистра сам собой открылся рот.
– А? – зачем-то тупо переспросил он.
Братис посмотрел укоризненно. На его лице так и читалось «прекрати делать вид, что не расслышал, со мной этот фокус не пройдет».
– Ты что, не можешь снять ей апартаменты? И не придумал ничего лучше, чем поселить ее… СО МНОЙ?
– Могу, – не стал спорить Братис. – Но ты прекрасно знаешь, что юной девушке довольно опасно сейчас жить одной…
– А со мной ей безопасно?!
– А что такого ты делаешь с девушками, что ей может грозить? Ты что, к тридцати годам не научился контролировать свои инстинкты? Я надеюсь, тебе не надо объяснять, что моя дочь еще дитя и я прошу тебя позаботиться о ней, как… ну, старшего брата?
– Я имею в виду не это. Я, во-первых, все еще маг. И сейчас тоже работаю дома. Тебе же не нужно объяснять, как оно бывает? А во-вторых, я мужик! У меня есть личная жизнь! И я никогда и никого не привожу в свой дом. Давай я…
– Малкольм, – оборвал его собеседник, – я прошу тебя выделить Анастасии комнату – и больше ничего. Она тихая, вежливая и работящая девочка. Будет помогать по дому. А ты ее защитишь и, если что, поможешь. Мы ведь не знаем, какими еще последствиями обернется эта пыльца. С твоими связями Анастасия сможет, если что, уехать или пробиться к целителю. Сделай это, пожалуйста, Малкольм. Если твои слова про долг были правдой.
Несколько секунд магистр Криган мысленно ругался. Кто тянул его за язык? Мог выразить благодарность бутылкой гортентальского бренди или пообещать назвать сына в честь Братиса. Почему он пообещал отплатить услугой за услугу?
– Хорошо, – наконец вздохнул он. – Пусть живет, пока не снимут изоляцию. Но предупреди, чтобы держалась от меня подальше. Я обещаю тебе дать девчонке крышу над головой и защиту, но не стану разыгрывать доброго дядюшку и друга семьи.
– Анастасия этого и не ждет, – улыбнулся Братис. – Спасибо, Малкольм.